Путь

В начале была Эйфория.  Она продлилась недолго, всего лишь несколько дней. И сопровождалась непрерывными толчками в плечо – словно кто-то настойчиво просит тебя оглянуться. Но я не желал оглядываться, ведь Эйфория сидела напротив и улыбалась. И я улыбался ей в ответ. И мне нравилось это легкое и пьянящее ощущение свободы.

После нескольких дней настойчивого постукивания по плечу, я оглянулся. Передо мной стояла Тоска. Смотрела с укором, а я боялся заглянуть в ее глаза, все время отводя взгляд. Она же смотрела: я ощущал её глубокий и проникновенный взгляд всем своим нутром. Тоска наполняла меня, тревожила. Спустя дни позади Тоски вдруг появилось Сожаление. Оно стояло переминаясь с ноги на ногу, опустив голову, отчего я никак не мог разглядеть его лица. Были ли у Сожаления глаза, я так и не увидел.

Позже появилось Раскаяние. Оно твердо стояло на своем месте, смотрело на меня с упреком, но без презрения. Нам предстоял долгий путь, поэтому я решительно направился к Раскаянию, чтобы преодолеть этот путь вместе. Но когда осталась лишь доля секунды до Раскаяния, передо мной вдруг появились Гордость и Глупость.

Гордость была стройна и строга, этакий образ суровой мадам. Она окинула меня циничным взглядом всего лишь раз, и больше даже не посмотрела в мою сторону. Глупость же напоминала толстую и уродливую тетку в старом халате. Она противно хихикала и крутила толстым пальцем у виска. В начале я замешкался, не зная, что мне делать с этой парочкой, преградившей мне путь к Раскаянию.

Совсем скоро высокомерие, которым несло от Гордости, начало меня раздражать, не менее, чем глупые и нервные смешки Глупости.

И тогда возник Гнев. Сильный, могучий, всепоглощающий. Он смял эту парочку, словно лист бумаги, и отбросил жесткий комок в сторону. Я бы мог поднять его и расправить, но Раскаяние остановило меня, протянув руку, призывая продолжить путь. Я распрощался с Гневом и сделал шаг к Раскаянию. Ощутив легкость, я с уверенностью продолжил движение.

Покаяние встретило меня открытым взглядом бездонных глаз. Я смог разглядеть каждую черту его лица.

Оно помогло мне вернуться к началу, осознать ложность Эйфории и закономерность следующих за ней попутчиков.

Улыбаясь я пошел дальше, ведь мне предстоял еще долгий путь. С самим собой.