Фигуры

Фигуры. Фигурально выражаясь, я не сильно фигурален в фигурности проявления своей фигуры. Верования, религии, культы как транснациональные корпорации сохраняют свое влияние сотни лет не давая нам и тени сомнения в нашей грешности и низьменности перед лицом величайшего абсолютного блага Бога на который мы смотрим с упованием на спасительное чудо в нашей жизни. Офисы и штаб-квартиры, филиалы и представительства, наемные сотрудники и фрилансеры, все это выдумано и существует со времен Вавилона и никто еще не придумал забавы веселее, чем выйти из этой вездесущей системы божественной власти делегированной в местные исполкомы. Характер и цвет не имеют значения, важна жажда и возможность ее неминуемого утоления, правда, немного после жизни. Сотни учений подсказывают нам вернейший способ к духовному пробуждению, психологическому равновесию, гармоничному существованию и достижению нирваны, но ты упорно выбираешь не делать ничего. И я тебя понимаю. Тебе постоянно твердят, что ты должен: найти себя, создать себя, не потерять себя, превзойти себя, обуздать себя, превозмочь себя, пожалеть себя, закалить себя, удовлетворить себя, пожертвовать себя, беречь себя, познать себя, простить себя, отпустить себя, мотивировать себя, не обманывать себя; что у тебя не остается сомнений – кроме тебя самого у тебя больше ни на кого нет времени. Век эгоцентричности вступил в свое владение. Культ личности и личного блага вливается в широкое коллективное бессознательное и начинает разрывать психотические узы правления паранойи и психоза, помогающие раньше и выживать в стихиях, таких же психотичных как и первобытное племя людей проецирующих эти стихии. Мы взрослеем и отдаляемся или мы просто распадаемся на части? Что есть «личностное» в данном случае на пути от коллективного к индивидуальному? Возможно, религиозные учения и дают нам ответ на этот вопрос, но их голос слишком тихий во время наушников и громкой музыки. Фон вытесняет фигуру обратно в фон и ставит на ее место свою собственную проекцию alter ego, того несформированного и расщепленного, которое может быть заместителем того, кого мы выставили за дверь свергая матриархат с его верой в Бога-отца. Так или иначе, великая мать держит своих детей на расстоянии одного звонка, мы не можем уйти от влияния «корпораций» и постоянно или пронизываем их, или обтекаем по краям, облизывая высохшие губы. Отец в это время пытается управлять корпорациями и следить за нерадивыми детьми, время от времени собирающихся на площади, пожечь шины и пострелять в папу из рогатки. Пока отец следит за фоном, фигуры уходят от него, когда фокусируется на фигурах, фон сливается с его проекциями. Ты так долго был под присмотром, что хочешь немного Тайланда или красноморья, но вот беда в том, что расщепленное сознание не может себе позволить быть и тут и там одновременно, ты – да, оно -нет. Папа бдит, мама – манит свежеиспеченным пирожком, а ты рвешься на части между хочу и могу. Жизнь в стиле путешествия не проходит бесследно, накапливается много системных ошибок, которые потом просто так не отправишь в фон, они обязательно сформируют фигуру, и это будешь именно ты. Я или мы? Слияние, расщепление или индивидуация на границе раздела индивидуального и коллективного? Так много соблазнов слиться в едином оргазмическо-психотическом порыве и так много расщепленных душ стоящих в очереди. Великая мать сливает и поглощает, Великий отец расщепляет и кастрирует, а в итоге ты должен остаться целым. Удачи тебе мой друг!

Фигурально выражаясь, я не сильно фигурален в фигурности проявления своей фигуры. Верования, религии, культы как транснациональные корпорации сохраняют свое влияние сотни лет не давая нам и тени сомнения в нашей грешности и низьменности перед лицом величайшего абсолютного блага Бога на который мы смотрим с упованием на спасительное чудо в нашей жизни. Офисы и штаб-квартиры, филиалы и представительства, наемные сотрудники и фрилансеры, все это выдумано и существует со времен Вавилона и никто еще не придумал забавы веселее, чем выйти из этой вездесущей системы божественной власти делегированной в местные исполкомы. Характер и цвет не имеют значения, важна жажда и возможность ее неминуемого утоления, правда, немного после жизни. Сотни учений подсказывают нам вернейший способ к духовному пробуждению, психологическому равновесию, гармоничному существованию и достижению нирваны, но ты упорно выбираешь не делать ничего.

И я тебя понимаю.

Тебе постоянно твердят, что ты должен: найти себя, создать себя, не потерять себя, превзойти себя, обуздать себя, превозмочь себя, пожалеть себя, закалить себя, удовлетворить себя, пожертвовать себя, беречь себя, познать себя, простить себя, отпустить себя, мотивировать себя, не обманывать себя; что у тебя не остается сомнений – кроме тебя самого у тебя больше ни на кого нет времени. Век эгоцентричности вступил в свое владение.

Культ личности и личного блага вливается в широкое коллективное бессознательное и начинает разрывать психотические узы правления паранойи и психоза, помогающие раньше и выживать в стихиях, таких же психотичных как и первобытное племя людей проецирующих эти стихии.

Мы взрослеем и отдаляемся или мы просто распадаемся на части?

Что есть «личностное» в данном случае на пути от коллективного к индивидуальному?

Возможно, религиозные учения и дают нам ответ на этот вопрос, но их голос слишком тихий во время наушников и громкой музыки. Фон вытесняет фигуру обратно в фон и ставит на ее место свою собственную проекцию alter ego, того несформированного и расщепленного, которое может быть заместителем того, кого мы выставили за дверь свергая матриархат с его верой в Бога-отца. Так или иначе, великая мать держит своих детей на расстоянии одного звонка, мы не можем уйти от влияния «корпораций» и постоянно или пронизываем их, или обтекаем по краям, облизывая высохшие губы. Отец в это время пытается управлять корпорациями и следить за нерадивыми детьми, время от времени собирающихся на площади, пожечь шины и пострелять в папу из рогатки.

Пока отец следит за фоном, фигуры уходят от него, когда фокусируется на фигурах, фон сливается с его проекциями. Ты так долго был под присмотром, что хочешь немного Тайланда или красноморья, но вот беда в том, что расщепленное сознание не может себе позволить быть и тут и там одновременно, ты – да, оно -нет.

Папа бдит, мама – манит свежеиспеченным пирожком, а ты рвешься на части между хочу и могу.

Жизнь в стиле путешествия не проходит бесследно, накапливается много системных ошибок, которые потом просто так не отправишь в фон, они обязательно сформируют фигуру, и это будешь именно ты.

Я или мы?

Слияние, расщепление или индивидуация на границе раздела индивидуального и коллективного?

Так много соблазнов слиться в едином оргазмическо-психотическом порыве и так много расщепленных душ стоящих в очереди. Великая мать сливает и поглощает, Великий отец расщепляет и кастрирует, а в итоге ты должен остаться целым. Удачи тебе мой друг!