Just do NOT do it!

Что происходит за пределами привычного образа мыслей и восприятия окружающего мира? Just do NOT do it!

Что происходит за пределами привычного образа мыслей и восприятия окружающего мира?

Мурлыкающе-убаюкивающий голос поет мне о сладостной возможности ничего не понимать и не принимать, я томно потягиваюсь и слегка нехотя с этим соглашаюсь. Я поддаюсь этому бездоказательному аргументу и иду своей собственной дорожкой сквозь закатанную в бетон магистраль человеческих ошибок. Передвигаясь словно в облаке опиумного тумана, я еле различаю голос моего осознания кричащий мне что-то на непонятном мне языке ощущения себя.

Я оборачиваюсь на крик своего осознания с выражением лица парализованного своей острой гениальностью обитателя клиники на холме и пытаюсь, прищурившись и закусив губу рассмотреть этот наглый фрагмент моего благоденствия, стоя по щиколотку в грязи мнений. Со стороны я напоминаю себе себя. Сделав вид что этот голос кричит не мне, я поворачиваюсь обратно и иду весело насвистывая неизвестный мне мотив просто так, размахивая руками в стороны, припрыгивая и мысленно поправляя на голове прическу. 
Напрягая память, я не могу вспомнить, как я тут оказался, и было ли что-то по-другому. Грязь мнений томно хлюпает под ногами, я топчусь на месте пытаясь взбить из серой жижи приятную на вид пористую массу достаточного основания верить. Заблудившись в лесу, не зови на помощь, бросившиеся тебя спасать заблудятся в своем лесу. Бурча себе под нос волшебные заклинания претензий, я брожу кругами по все более втоптанной мною тропинке. Петляю, кружусь, увиливаю, застываю и наконец, вскипев, испаряюсь. Мне говорят, что у меня сложны стиль, что меня не понять, что это все бред и зачем вообще я все это делаю, что мне пора туда-то и туда-то. Грязь, кругом одна грязь. Сочится из всех щелей. Твердая на вид, оставляет после себя жирный след без малейших усилий. Я затыкаю свои резиновые сапоги неидеально выглаженными брюками, и все равно из сапог льется грязь. Куда не пойду, а везде грязно. 

Над болотом взошло солнце, осветив его ограниченную часть ограниченно и неограниченную часть еще более ограниченно. Поворачивая голову в сторону светила, я отметил его стильный вид и неподражаемый имидж, взял себе на заметку, мысленно примерил, отложил в сторону. Стараясь не смотреть на его вопиюще неподходящие туфли, пролистнул еще одну страницу нравоучений, кажется, пропустил что-то важное, ну и ладно. Долго всматривался в лучезарны поток слов, был ослеплен и позже понял что слезы текли не от ощущения великолепия а от соринки застрявшей в глазу. Чужие бревна очень сильно пылят и от их разгребания часто остаются занозы на пальцах. Лучезарный показал мне пару своих излюбленных трюков с реальностью, превращая желаемое в действительное и наоборот, я был восхищен и незаметно для него отгонял назойливых мух ощущения неминуемого фиаско учения. Полдень, болото прогрелось, пошло испарение, начал таять лед. Тот, кто парит в облаках всегда в чистой обуви, но с растрепанной прической. 

И все-таки, какое все это имеет отношение к психоанализу? Можно было бы так спросить, не боясь ответного вопроса «А зачем вам нужно знать ответ на этот вопрос?». Мурлыкающий голос сменяется нарастающим голосом сирены и четким дикторским тоном вещающим о глобальной победе непонимания и сокрушительном поражении смысла на всех фронтах. Абсурд захватывает все новые островки души, изгоняя своих двойников смысла. В стороне от сражения парит в облаке тумана лучезарный (маскировка та еще), поглядывая в монокль. Конечно же из-за плотного тумана он ничего не видит в монкль, да и глаза слезятся от соринки летящей от эщелонов с чужими бревнами, которые еще и едут непонятно куда. Он знает ответ на вопрос, а я нет. Несмотря на мои старания, допросить его, ну или хотя бы выбить метким упреком монокль у него из рук, он непоколебим в своем притворстве. 

«Just do NOT do it!», сказал он и испарился в переходе метро. Я с опаской посмотрел на шаурму у меня в руке.