Один человек плюс Бог

Экология сознания: Психологам, колдунам, экстрасенсам свечки не продаются. Вы, наверное, встречали подобное объявление у конторки в храме.

Психологам, колдунам, экстрасенсам свечки не продаются. Вы, наверное, встречали подобное объявление у конторки в храме. Это не позиция, скорее недопонимание. По-разному рассматривают человека служители церкви и психологи. Об этом наша беседа с одним из интереснейших интеллектуалов, хорошо знающим обе стороны. Представляем диакона Андрея Кураева.

НАША ПСИХОЛОГИЯ: В последнее время модным стало направление «христианской психологии». Как вы к этому относитесь?

АНДРЕЙ КУРАЕВ: Когда-то, на заре европейской культуры, любое знание называлось философией, иногда математикой. Затем от этих двух первичных натурфилософских систем отпочковались разные дисциплины, в том числе и околонаучные – теология, богословие. А психология от философии начала отделяться совсем недавно, но, тем не менее, XX век – это время серьезного становления психологии. Я бы не сказал, что психология как наука до конца состоялась, еще нет. Когда речь идет о тайнах человеческой души, они так и остаются тайнами. Замечательны слова русского святого Феофана Затворника: «Науки нет, но есть научники, которые вертят наукой, как хотят». Они очень точно касаются психологии. Сегодня есть сотни конкурирующих психологических школ, у них разный лексикон, разная методика, а единого шаблона пока нет. По многим вопросам невозможно достичь академического общенаучного консенсуса. Психология крайне идеологизирована, и очень многое зависит от желания ученого, от предвзятости, от выбора поля исследования. Предвзятость всегда присутствует, и именно это позволяет говорить о наличии христианской психологии. Я думаю, что в будущем к психологии начнут все больше прикрепляться такие ярлыки, как «христианская», «буддийская» и т. д.

ДОСЬЕ

Андрей КУРАЕВ – российский религиозный и общественный деятель, протодиакон Русской Православной Церкви; старший научный сотрудник кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ, писатель, богослов, философ и публицист, профессор Московской духовной академии.

НП: Насколько священнику нужны и полезны знания в области психологии?

А.К.: Совершенно не полезны и даже вредны. Если батюшка будет считать, что он замечательный педагог, или психолог, или врач, то он изрядно навредит тем, кто согласится с его самооценкой. Впрочем, бывают случаи, когда профессиональный педагог надевает рясу или экономист становится монахом. Один из примеров – монах, который является ведущим специалистом-аудитором Счетной палаты Российской Федерации. Как человек, многие годы преподававший в европейских вузах, скажу, что в духовной семинарии готовят священников. Наивно думать, что краткий курс психологии или педагогики может сделать священника кем-то, кроме священника. Сегодня каждая церковная лавка завалена макулатурой по так называемой христианской психологии. Графоманы взялись за это дело серьезно. Авторы таких книг часто даже не имеют представления о том, что такое психология, тем более современная психология. Они просто пересказывают светским языком старые церковные книги. Это сегодня модная фенечка, но, к сожалению, очень далекая от психологии. Просто профанация. В то же время есть небольшая группа реальных христианских психологов, которые хорошо знают христианскую традицию и совмещают ее с психологией. Могу назвать профессора МГУ Бориса Василюка, который не под влиянием модной волны занимается христианской тематикой. Помню его книгу восьмидесятых годов «Психология переживаний», в которой нет ни одной цитаты из Библии, но чувствуется христианский взгляд на человека. Такие люди – штучные экземпляры. Я знал отца Бориса Ничипорова, который совмещал психологию со службой в церкви. Однажды я спросил у него: «То, что ты окончил психфак МГУ, помогает в работе священника?» Он ответил: «Ты знаешь, для того, чтобы стать священником, мне нужно было забыть все, чему меня учили в университете. Потому что это другое видение человека. И только в одном случае это мне помогает: я могу отличить, где душевная проблема, а где духовная, где нужна помощь психолога, психиатра, а где церковные средства – пост, молитвы и т. д.»

НП: Может ли христианин посещать психолога, нет ли здесь противоречия?

А.К.: Главное – не ошибиться в выборе того мастера, к которому ты обращаешься. Критерий хорошего специалиста в любой сфере – знание границ своей компетентности. Это касается даже сантехника.

НП: И священника?

А.К.: Да, и психологических консультантов. У них тоже есть свои искушения, профессиональный соблазн считать себя властелинами душ. Это избыточное самомнение всем мешает. Но если есть понимание, что я могу помочь миру в меру своей компетентности, то принцип комплементарности легко находится.

НП: Наш журнал о саморазвитии. Что значит саморазвитие для человека религиозного?

А.К.: Это непростая тема. По сути своей христианство и термин «саморазвитие» несовместимы, потому что христианство – это религия спасения, а спасение – это антоним самосовершенствования. Есть надежда не на заслугу, а на милость. Это очень важная часть христианской психологической культуры.

НП: Выходит, нужно выставлять себе только негативнее оценки?

А.К.: Вот здесь и начинаются сложности. Психологически мы понимаем, что это деструктивный путь. Надо различать, где моя личностная оценка, а где частности. Есть высокохристианская этика, она на «вершинах» срабатывает, но может высотой своей недосягаемости раздавить человека. Дело смирения не сравнивать себя с другим – классическая святоотеческая формула.

НП: Некоторые считают, что Бог создал человека, другие – что человек создал Бога, третьи – что Бог и человек не могут существовать друг без друга. Каково ваше мнение на этот счет?

А.К.: Для христианина нет большой проблемы в этом вопросе. Одинаково верны два первых тезиса: Бог создал человека и человек создал Бога. В истории религии человек создал Бога по своему образу и подобию. Доказательства совершенно очевидны: у жителей Африки боги темнокожие, у китайцев также схожи с жителями этой страны.

НП: Библия, Новый Завет были написаны давно, на малопонятном современным людям языке. Почему тексты не адаптированы?

А.К.: Религия вышла за рамки слов. Сейчас наступил этап, когда слова потеряли свое значение, все нужно доказывать делом. Ни одна из сект, претендующих на то, что мы переросли текст Евангелия, не может предложить ничего более высокого. С этим надо смириться, бывают абсолютные точки в нашей относительной истории.

НП: Социологи измерили проекцию духовности в виде преступлений, уровня агрессии и доказали, что в странах Северной Европы, где уровень религиозности не самый высокий, совершается меньше преступлений, а в тех странах, где уровень духовности высок (например, в Бразилии), выше и уровень агрессии. У духовности должна быть проекция на материальный мир?

А.К.: Эти исследования довольно известны, здесь надо добавить: агрессия может выражаться по-разному. И есть такое явление, когда агрессия не выплескивается вовне и разрушает самого человека, подталкивая к убийствам и самоубийству. Так, в Швеции агрессия разъедает людей по отношению к самим себе. В этой стране официально разрешено выписывать слабые наркотики. Я очень не люблю сочетание слов «социология» и «духовность», именно в христианском православном понимании нет приборов для измерения полей благодати.

НП: Но есть проекция этих полей на окружающий мир?

А.К.: В христианской и общеевропейской культуре смысл духовности раскрывается через формулу апостола Павла: душевный человек не понимает духовного, в переводе на нашу беседу – психолог не понимает духовного. Духовность – это то, что выводит человека за рамки культуры, поле гравитации Творца в мире людей. Покаяние – это следствие обретенной духовности, ее проявление.

НП: Насколько приемлемо пожертвование на храмы денег, заработанных нечестным путем?

А.К.: Правила древнерусской церкви гласили: «Приношение от татя не принимать». С точки зрения древней церкви, деньги пахли. Но тогда понятия «микросоциума» и «макросоциума» не различались, вся Москва была меньше, чем один современный микрорайон, все друг друга знали. А сейчас приходит человек и говорит: «Хочу пожертвовать храму энную сумму», и я не могу проверить, кто он, у меня нет спецслужб.

НП: Есть ли в христианстве термин «активное смирение»?

А.К.: Это дело интуиции, надо понимать, где ты можешь быть активным, а где надо смириться. Есть древняя форма молитвы: «Господи, дай мне силы изменить то, что я в силах изменить, дай мне мужество принять то, что я не в силах изменить, и дай мне мудрость отличить одно от другого». Хочу заметить, что границы этой формулы меняются по одной простой причине – в эпоху Интернета уже не работает поговорка «Один в поле не воин».

НП: То есть ты можешь свой слабенький голос многократно усилить через соцсети, например?

А.К.: Есть такой знаменитый психологический эксперимент. Человеку предлагали тянуть канат самостоятельно, а затем в паре с другим участником. Многие исследования доказали, что когда человек тянет канат не один, то он прилагает меньше усилий. Наличие Творца, который тянет этот канат вместе с тобой, делает человека сильнее. Все серьезные проекты были сделаны людьми, которые думали, что Бог им помогает. Для христианина важна формула «один человек плюс Бог – это уже большинство». опубликовано econet.ru