Глубоко на поверхности

Экология жизни: И сейчас понимаю: то, какими будут мои, пока маленькие, дети, во многом связано с тем, как я себя веду. Причем в любой ситуации

Self-made man. Сейчас, правда, все чаще — self-made woman. На излете советского времени это выражение пришло к нам вместе с голливудскими фильмами, книгами Дейла Карнеги и кока-колой. Понятно, конечно, что в self-made стране и люди должны быть соответствующие. Но я сейчас не про Америку. Я про выражение: есть в нем доля лукавства, неправды. Даже не в том, что человеку всегда кто-то помогает; бывает, что и не помогает или не сильно, или он не замечает помощи… Я про то, что даже если ты делаешь себя сам, то всегда — с кого-то. В той или иной степени, конечно. Это банальность. Но есть банальности, которые осо­знаешь лишь с возрастом.

Ты взрослеешь, делаешь карьеру, создаешь свою семью… Тебе кажется, что ты всего добился сам: self-made — и всё тут… Но вдруг в какой-то момент начинаешь понимать, скольким и скольким людям ты обязан. Речь даже не о благодарности. Ты и раньше не был неблагодарным. Речь о том, насколько все связано друг с другом: люди, отношения… И начинаешь иначе смотреть на самых близких. На учителей. На родителей. На отца. Причем когда сам становишься отцом.

Сегодня я вижу, что мое поведение и отношение к окружающим — это та модель, которую я воспринял от отца. Конечно, папа лучше, добрее, обаятельней, но мой «отношенческий» self-made — с него. Я с детства помню, как папа общался с людьми: на работе, в магазине, на улице, на бензозаправке… И волей-неволей подражал. Конечно, по-своему. Но ему.

И сейчас понимаю: то, какими будут мои, пока маленькие, дети, во многом связано с тем, как я себя веду. Причем в любой ситуации. Ведь другого папы у них нет. Понятно, что даже самый хороший родитель, даже зная, как надо, не всегда поступает соответствующим образом: оправдывается усталостью и нехваткой сил, отмахивается от какой-то просьбы ребенка, не обращает на что-то внимания… А в итоге, кто знает, не останется ли даже маленький, казалось бы, неприятный момент в памяти детей на долгие годы?.. Граф Лев Николаевич Толстой помнил себя с двух лет. Я детство помню эпизодами-вспышками. По счастью, главным образом, яркими и светлыми. И в них всегда — близкие. И в первую очередь — мама и отец. Каким наше сегодня будут вспоминать мои дети?..

Еще одна банальность: для родителей дети всегда остаются маленькими. Иногда шутя, а иногда, бывает, и с раздражением я напоминаю своим родителям: «Ну что вы, я уже на пятом десятке!» В общем, они и сами, будучи на девятом и восьмом десятках, прекрасно понимают, что тебе не 15, и что уже свои дети… Но разве может пройти родительское отношение — окружить заботой, защитить, обезопасить?

А ведь верно и обратное утверждение: для детей родители всегда остаются «взрослыми», старшими. И спрятаться всегда хочется где-то у них, и спокойно как-то на душе от одного осознания, что они рядом. Пока рядом… Такое глубинное чувство защищенности. Никакой холодный ветер, никакой лютый мороз не страшен, потому что папа всегда рядом, всегда закроет собой от ветра и скажет: «Замерз, сынок? Давай руки, погрею!»опубликовано econet.ru

Автор:Владимир Легойда