Как отмечали Масленицу в XIX веке

Масленица уже не та, уж поверьте. Нынешние ее празднования — лишь бледная тень того, как её отмечали наши не столь уж далекие предки. Пьянство, драки и разгул — что из себя представляло празднование Масленицы согласно этнографу Сергею Максимову.

Масленица уже не та, уж поверьте. Нынешние ее празднования — лишь бледная тень того, как её отмечали наши не столь уж далекие предки. Даже сожжение чучела из сложного многоступенчатого ритуала превратилось в десятиминутную забаву. А где массовое насилие? Нет его (и это очень хорошо — прим.).

Предлагаем вам почитать отрывки о Масленице из книги «Нечистая, неведомая и крестная сила» Сергея Максимова.

Эта книга — сборник ценнейших этнографических наблюдений о том, как во второй половине XIX века русские крестьяне совершали ритуалы и отмечали праздники, православные и языческие. 

Подписывайтесь на наш аккаунт в INSTAGRAM!

Впрочем, вернее будет сказать «православно-языческие», потому что двоеверие было важнейшей частью народного мировоззрения, и Масленица — характерный тому пример. Она задумывалась Церковью как неделя плавного перехода к главному православному посту. А получилось вот что.

Сергей Васильевич Максимов, этнограф, писатель

Устанавливая сырную неделю, с её полускоромной пищей, православная церковь имела в виду облегчить крестьянам переход от мясоеда к Великому посту и исподволь вызвать в душе верующих то молитвенное настроение, которое заключается в самой идее поста, как телесного воздержания и напряженной духовной работы.

Но эта попечительная забота церкви повсеместно на Руси осталась гласом вопиющего в пустыне, и на деле, наша масленица не только попала в число «праздников», но стала синонимом самого широкого, безбрежного разгула. 

В эту неделю наш скромный и набожный народ как бы разгибает свою исполинскую спину и старается в вине и весельи потопить все заботы и тяготы трудовой будничной жизни. Насколько при этом бывает неудержим народный разгул, можно судить уж по одним эпитетам, которыми наделил народ масленицу. Она называется «веселой», «широкой», «пьяной», «обжорной», «разорительницей». 

Лучшие публикации в Telegram-канале Econet.ru. Подписывайтесь! 

Сверх того, ни одна неделя в году не изобилует так происшествиями полицейского характера и не даёт такого значительного числа мелких процессов у мировых судей.

Борис Кустодиев, фрагмент картины  «Масленица», 1919 г.

Празднование масленицы почти повсюду начинается с четверга, хотя работы во многих местах прекращаются уже с понедельника, так как крестьяне, озабоченные наступающим праздником обжорства, разъезжают по соседним базарам и закупают всякую снедь.

По общему отзыву наших корреспондентов, закупки такого рода бывают, применительно к крестьянскому бюджету, очень велики: семья среднего достатка в 5-6 душ затрачивает от 5 до 10 руб. ( очень много — прим.) на водку, рыбу, постное масло, гречневую муку и всякие сладости.

А если к этому прибавить ещё расходы на обновки бабам и девушкам, то будет вполне понятно, почему масленица называется «разорительницей».

Впрочем, крестьяне, при всей их сдержанности и бережливости, не тяготятся этими расходами, так как на масленицу приходится принимать гостей и самим ходить в люди и, стало быть, нужно и угостить прилично, и одеться по-праздничному, чтобы соседи не засмеяли.

Сверх того, масленица — любимый праздник у крестьян, когда вся православная Русь, от мала до велика, веселится до упаду, и когда широкая русская натура любит развернуться вовсю. В масленичную неделю, более чем скромная, физиономия русской деревни совершенно преображается.

ГУЛЯНЬЯ

Обыкновенно тихие, безлюдные улицы полны подгулявшего, расфранченного народа: ребятишки, молодежь, старики — все высыпало из душных хат за ворота и всякий по-своему празднует широкую масленицу.

Одни катаются на тормазках и салазках (на санях — прим.), или с хохотом «поздравляют блины», опрокидывая в снег пьяного мужика, другие с надсадой орут песни и пошатываясь плетутся вдоль деревенской улицы, третьи в новых нагольных тулупах сидят на заваленках и, вспоминая свою юность, глядят на оживленные группы, столпившиеся у качелей, и на всю горластую шумную улицу, по которой взад и вперед снуют расфранченные девушки, подгулявшие бабы, полупьяные парни и совсем пьяные мужики.

Всюду весело, оживленно, всюду жизнь бьет ключом, так что перед глазами наблюдателя, в какие-нибудь пять минут, промелькнет вся гамма человеческой души: смех, шутки, женские слезы, поцелуи, бурная ссора, пьяные объятия, крупная брань, драка, светлый хохот ребенка.

Борис Кустодиев, картина «Масленица», 1916 г.

«СЪЕЗДКИ»

Никогда не достается так крестьянским лошадям, как в дни масленицы. Обыкновенно, очень сердобольные к своей скотине, крестьяне берегут и холят лошадей больше, чем собственных ребят, но на масленицу, под пьяную руку, всякая жалость к скотине пропадает. На худых, заморенных кляченках делают десятки верст, чтобы попасть на, так называемые, «съездки», т. е. грандиозные катания, устраиваемые в каком-нибудь торговом селе.

<...>

Катают, как водится, всего охотнее молодых девушек, причем девушки, если их катает кучер из чужой деревни, должны напоить его допьяна и угощать гостинцами.

Много катаются и бабы (причем, из суетного желания похвастать, подвертывают сзади шубы, чтобы показать дорогой мех, и никогда не надевают перчаток, чтобы все видели, сколько у них колец).

Но всех больше катаются «новожены», т. е. молодые супруги, обвенчавшиеся в предшествовавший мясоед, так как обычай налагает на них как бы обязанность выезжать в люди и отдавать визиты всем, кто пировал у них на свадьбе.

«СТОЛБЫ»

Состоит этот обычай в том, что молодые, нарядившись в свои лучшие костюмы (обыкновенно в те самые, в которых венчались), встают рядами («столбами») по обеим сторонам деревенской улицы и всенародно показывают, как они любят друг друга.

— Порох на губах! — кричат им прохожие, требуя, чтобы молодые поцеловались.

Или:

— А нуте-ка, покажите, как вы любитесь?

Справедливость требует, однако, заметить, что праздничное настроение подвыпивших зрителей создает иногда для «новоженей» (и в особенности для молодой) чрезвычайно затруднительное положение: иной подкутивший гуляка отпустит столь полновесную шутку, что молодая зардеет, как маков цвет.

Но неловкость положения быстро тонет в общем праздничном веселье, тем более, что и самые «столбы» продолжаются недолго: час, другой постоят и едут кататься или делать визиты, которые точно так же входят в число ритуальных обязанностей молодых.

ВИЗИТЫ К РОДСТВЕННИКАМ

Пиршество обыкновенно длится чрезвычайно долго, так как масленица — праздник еды по преимуществу, и обилие блюд считается лучшим доказательством гостеприимства. После бесконечного обеда, молодые обыкновенно катаются на санях вместе с бывшими подругами невесты, а сваты в это время начинают уже свою попойку, которая заканчивается только к ночи с тем, чтобы на другой день начаться снова уже в доме родителей жениха.

Не везде, однако, масленичные визиты молодых проходят так мирно и гладко. В некоторых местах, напр., в Хвалынском уезде (Саратовск. г.) визит молодых к теще и поведение при этом зятя принимает иногда характер резко выраженной вражды.

Это бывает в тех случаях, когда молодой считает себя обманутым. Тут уж, как ни старается теща «разлепешиться в лепешку» перед молодым, но он остается непреклонным. На все угощения отвечает грубо: «Не хочу, от прежних угощений тошнит… сыт, наелся», а то и просто нанесет теще какое-нибудь символическое оскорбление: накрошит блин в чашке с кислым молоком, выльет туда же стакан браги и вина, и, подавая жене, скажет: «На-ко, невинная женушка, покушай и моего угощенья с матушкой: как тебе покажется мое угощенье, так мне показалось ваше».

Иногда раскуражившийся зять не ограничивается символами и при теще начинает, по выражению крестьян, «отбивать характер» молодой жене. А случается, что и теща получит один-другой подзатыльник.

Достойно примечания, что ни молодая, ни теща почти никогда в таких случаях не протестуют, так как сознают свою вину. Удивительно также, что тесть не только не останавливает зятя, но, по уходе молодых, считает своим долгом поучить старуху, чтобы лучше смотрела за девками.

Борис Кустодиев, фрагмент картины «Масленица», 1920 г.

ВЫКУПЫ

В Вологодской губернии крестьяне собирают с молодых дань «на меч», т. е., попросту говоря, требуют выкуп за жену, взятую из другой деревни.

Уже самое название этого выкупа — «на меч» показывает, что обычай возник ещё в ту эпоху, когда и мирный земледелец нуждался в оружии, чтобы защищать свой очаг и свое достояние, т. е. приблизительно в эпоху удельных князей (а может быть и ранее, потому, что сам факт уплаты выкупа и притом не родителям невесты, а её односельчанам, позволяет заключить, что возникновение обычая относится к родовому периоду).

В нынешнее время, когда в оружии уже нет надобности, деньги, полученные с молодого, идут конечно не «на меч», а на водку (которая распивается всем миром) и на чай-сахар для баб.

КУЛАЧНЫЕ БОИ

В старину одним из наиболее популярных масленичных развлечений были кулачные бои: крестьяне и горожане одинаково любили поразмять косточки в драке, и побоища сплошь и рядом принимали грандиозный характер, заканчиваясь иногда более или менее тяжелыми увечьями.

Но в наше время забава эта взята под опеку полиции и заметно выводится из употребления. Однако, и теперь во Владимирской губ. и в медвежьих углах далекого севера, а также кое-где в Сибири уцелели любители кулачных развлечений.

<...>

Вот что сообщает на этот счет наш корреспондент из Краснослободского уезда (Пензенской губернии).

«В последний день масленицы происходит ужасный бой. На базарную площадь ещё с утра собираются все крестьяне, от мала до велика. Сначала дерутся ребятишки (не моложе 10 лет), потом женихи и наконец мужики. Дерутся, большею частью, стеной и «по мордам», как выражаются крестьяне, причем после часового, упорного боя, бывает передышка».

Но к вечеру драка, невзирая ни на какую погоду, разгорается с новой силой и азарт бойцов достигает наивысшего предела. Тут уже стена не наблюдается — все дерутся столпившись в одну кучу, не разбирая ни родных, ни друзей, ни знакомых.

Издали эта куча барахтающихся людей очень походит на опьяненное чудовище, которое колышется, ревет, кричит и стонет от охватившей его страсти разрушения. До какой степени жарки бывают эти схватки, можно судить по тому, что многие бойцы уходят с поля битвы почти нагишом: и сорочки, и порты на них разодраны в клочья.

...Наш вытегорский корреспондент (Олонецкая губ.) сообщает, что в некоторых волостях у них и поныне устраиваются настоящие сражения, известные под невинным названием «игры в мяч».

Состоит эта игра в следующем: в последний день масленицы парни и семейные мужики из нескольких окольных деревень сходятся куда-нибудь на ровное место (чаще всего на реку), разделяются на две толпы, человек в тридцать каждая, и назначают места, до которых следует гнать мяч (обыкновенно сражающиеся становятся против средины деревни, причем одна партия должна гнать мяч вниз по реке, другая вверх). Когда мяч брошен, все кидаются к нему и начинают пинать ногами, стараясь загнать в свою сторону.

Но пока страсти не разгорелись, игра идет довольно спокойно: тяжелый кожаный мяч, величиною с добрый арбуз, летает взад-вперед по реке, и играющие не идут дальше легких подзатыльников и толчков.

<...>

Случается, однако, и так, что счастливец, подхвативший мяч, отличается особенной быстротой ног и успеет перебросить мяч на свою половину. Тогда противная партия делает отчаянные усилия, чтобы вырвать мяч, и пускает в ход кулаки.

Начинается настоящее побоище. Около мяча образуется густая толпа из человеческих тел, слышатся глухие удары ног, раздаются звонкие оплеухи, вырывается сдавленный крик, и на снегу то там, то здесь алеют пятна брызнувшей крови.

Но осатаневшие бойцы уже ничего не видят и не слышат: они все поглощены мыслью о мяче и сыплют удары и направо и налево. Постепенно, над местом побоища, подымается густой столб пара, а по разбитым лицам струится пот, смешиваясь с кровью…

Такой необыкновенный азарт этого русского «лаун-тенниса» объясняется тем, что проиграть партию в мяч считается большим унижением: побежденных целый год высмеивают и дразнят, называя их «киловниками» (очень обидная и унизительная кличка, обозначающая верх презрения).

Наоборот, победители пользуются общим почетом, а парень, унесший мяч, положительно становится героем дня, с которым всякая девушка считает за честь посидеть на вечорках. Некоторым объяснением азарта служит и водка, которую на пари выставляют местные богачи, угощая потом победителей.

КАРНАВАЛ

Наш деревенский карнавал гораздо проще, беднее и первобытнее [чем в Европе]. Начинается он обыкновенно в четверг на масленой неделе.

Парни и девушки делают из соломы чучело, одевают его в женский наряд, купленный в складчину и затем в одну руку вкладывают бутылку с водкой, а в другую блин. Это и есть «сударыня-масленица», героиня русского карнавала.

Чучелу становят в сани, а около прикрепляют сосновую или еловую ветку, разукрашенную разноцветными лентами и платками. До пятницы «сударыня-масленица» хранится где-нибудь в сарае, а в пятницу, после завтрака, парни и девушки веселой гурьбой вывозят её на улицу и начинают шествие.

Во главе процессии следует, разумеется, «масленица», рядом с которой стоит самая красивая и нарядная девушка. Сани с масленицей влекут три парня. За этими санями тянется длинная вереница запряженных парнями же салазок, переполненных нарядными девушками.

Процессия открывается песней, которую затягивает первая красавица, с передних саней; песню дружным хором подхватывают остальные девушки и парни, и весь масленичный поезд весело и шумно движется по деревенской улице. Заслышав пение, народ толпой высыпает на улицу...

<...>

На следующий день, в субботу, «масленица» снова появляется на улице, но теперь уже в сани, вместо парней, впрягают лошадь, увешанную бубенцами, колокольчиками и украшенную разноцветными лентами. Вместе с «сударыней» опять садится девушка, но уже не одна, а с парнем, причем у парня в руках четверть водки и закуска (и то, и другое покупают в складчину).

За сани же, как и прежде, привязывают салазки, на которых попарно сидят девушки и «игровые» парни. Эта процессия с пением ездит по селу, причем парни пользуются всякой остановкой, чтобы выпить и закусить.

Веселье продолжается до вечера, причем в катании принимают участие не только девушки, но и женщины. Последние, по сообщению нашего орловского корреспондента, катаются вместе с «сударыней-масленицей» не столько ради удовольствия, сколько для того, чтобы «зародился длинный лен».

В воскресенье вечером «масленица» сжигается. Этот обряд обставляется со всей доступной для деревенской молодежи торжественностью. Ещё загодя, ребятишки, девушки и парни несут за околицу старые плетни, испорченные бочки, ненужные дровни и проч. и складывают из этих горючих материалов огромный костер. А часов в 8—9 к этому костру направляется печальная процессия, причем девушки жалобными голосами поют: «Сударыня-масленица, потянися».

<...>

Сожжение масленицы оставляет, так сказать, заключительный аккорд деревенского веселья, за которым следует уже пост, поэтому присутствующие при сожжении обыкновенно швыряют в костер все остатки масленичного обжорства, как то: блины, яйца, лепешки и пр., и даже зарывают в снег самый пепел масленицы, чтобы от нее и следов не осталось.

опубликовано econet.ru. Если у вас возникли вопросы по этой теме, задайте их специалистам и читателям нашего проекта здесь

Автор: Артём Серебряков

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet