Почему скука — это ХОРОШО

Бертран Рассел, Сёрен Кьеркегор, Сюзан Сонтаг и Андрей Тарковский — о том, почему скука — это хорошо, что она значит в искусстве и почему работа вовсе не избавит от нее.

Мы боимся скуки

Бертран Рассел, Сёрен Кьеркегор, Сюзан Сонтаг и Андрей Тарковский — о том, почему скука — это хорошо, что она значит в искусстве и почему работа вовсе не избавит от нее.

СЁРЕН КЬЕРКЕГОР «Или — или»

Скука — это поистине корень зла, начало всех пороков, она и есть то, от чего следует держаться подальше. Скука — это демоническая сторона пантеизма. Если мы остаемся в ней как таковой, она становится чем-то пагубным; напротив, будучи снятой, она оказывается истинной; снять же ее можно только благодаря тому, что человек развлекается — ergo человеку должно развлекаться.

Утверждение, будто скука снимается благодаря работе, выдает неясность мысли; благодаря работе может, конечно, сниматься праздность, поскольку та является противоположностью работе, — но уж никак не скука: мы повсеместно видим, что самые деловитые работники, постоянно производящие шум, более всего похожий на самое дикое жужжание насекомых, как раз наиболее скучны; и даже если они сами не скучают, это происходит лишь потому, что у них вообще нет никакого представления о том, что такое скука.

АНДРЕЙ ТАРКОВСКИЙ

Думаю, что мне бы хотелось сказать только то, что… чтобы люди умели больше находиться в одиночестве, любили бы быть наедине с самими собой почаще. Мне кажется, что беда нынешней молодежи заключается в том, что она старается как-то объединиться на основе каких-то очень шумных действий, порой даже агрессивных.

Это желание объединиться для того, чтобы не чувствовать себя одиноким — это очень неприятный симптом. Мне кажется, человек с детства должен учиться находиться один. Это не значит быть одиноким, это значит уметь не скучать с самим собой, потому что человек, который скучает от одиночества, мне представляется человеком, находящимся в опасности, с нравственной точки зрения.

БЕРТРАН РАССЕЛ «Завоевание счастья»

Скука может показаться эмоцией, присущей исключительно человеку. Животные в неволе, правда, становятся безжизненными, шагают взад-вперед, зевают, но в естественных условиях, я уверен, они не испытывают ничего подобного скуке. Бóльшую часть времени животные высматривают врагов или пищу, или то и другое; иногда они спариваются, иногда стараются согреться. Но даже если они несчастливы, не думаю, чтобы животные скучали.

Противоположность скуке, одним словом — не удовольствие, но возбуждение.

Мы не так скучаем, как наши предки, но мы гораздо больше, чем они, боимся скуки. Мы пришли к знанию, вернее, к вере, что скука не составляет часть природы человека, но может быть изгнана соответствующей энергичной погоней за возбуждением.

Все, кто может, живут в городе; все, кто не может, в Америке водят машину или по крайней мере мотоцикл, позволяющий свободно передвигаться. И конечно у всех в домах есть радио. Молодые люди и девушки встречаются друг с другом, прилагая гораздо меньше усилий, чем требовалось для этого ранее; и каждая домработница хотя бы раз в неделю требует такой степени возбуждения, коей хватило бы героине Джейн Остен на протяжении целого романа. По мере подъема по общественной лестнице погоня за возбуждением становится всё более и более напряженной. Те, кто может себе позволить, беспрестанно переезжают с места на место, перевозя с собою веселье, танцы и выпивку, по некоторым причинам ожидая насладиться всем этим на новом месте более интенсивно.

В конце концов, скука поутру пропорциональна тому, насколько веселым был вечер накануне.

Желание избежать скуки естественно; действительно, любые человеческие расы при случае это демонстрировали. Войны, погромы и преследования – всё это было частью борьбы со скукой; даже свары с соседями лучше, чем ничего. Таким образом, скука – важнейшая проблема для моралиста, ведь она стала причиной по меньшей мере половины грехов человечества.

Способность выдерживать более-менее однообразную жизнь следует воспитывать с детства. Ребенок развивается лучше всего, когда, подобно молодому растению, его оставляют, не беспокоя, в одной и той же почве. Слишком много путешествий, слишком большое разнообразие впечатлений не полезны для юного создания, по мере взросления делая его неспособным выносить плодотворное однообразие.

Среди тех, кто достаточно богат, чтобы выбирать себе стиль жизни, особый тип непереносимой скуки, от которой они страдают, возникает, как ни парадоксально, из страха заскучать. Убегая от плодотворного вида скуки, они становятся жертвами еще худшего её вида. Счастливая жизнь в основе своей должна быть спокойной и тихой, потому что лишь в атмосфере покоя может жить подлинная радость.

СЮЗАН СОНТАГ Дневники и записные книжки 1964—1980

Функция скуки. Хорошая + плохая

Артур Шопенгауэр — первый значимый писатель, который заговорил о скуке — поставив ее на один уровень с «болью» как одного из двух жизненных зол. 

Люди говорят «это скучно» — словно бы это не подлежит обжалованию, и ни одно произведение искусства не имеет права навевать на нас скуку. 
Но самые интересные произведения искусства нашего времени скучны. Джаспер Джонс скучен. Беккетт скучен. Роб-Грийе скучен. И так далее. И так далее. 

Может быть, искусство должно быть скучным — сейчас. (Что, со всей очевидностью, отнюдь не свидетельствует, будто скучное искусство хорошо само по себе.)

Мы не должны отныне ожидать от искусства, чтобы оно развлекало нас. По крайней мере, не высокое искусство.

Скука — это функция внимания. Мы обучаемся новым способам внимания — скажем, предочитая слух зрению — но покуда мы существуем в прежних рамках внимания, мы находим Х скучным. Возможно, если мы после повторения одной и той же фразы, просмотра одного и того же изображения — в конкретном тексте, музыкальном произведении или фильме — в общем, если мы начинаем скучать, то нам стоит задаться вопросом, воспринимаем ли мы их в адекватной системе внимания. опубликовано econet.ru

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet