Жизнь все ставит на свои места...

Экология жизни: Когда я приезжаю к ней, она говорит мне, что со мной что-то не так. Каждый раз, когда рушится моя надежда на новые отношения с очередным мужчиной. Она не говорит это прямо. Как бы наискось, вскользь, иногда не словами, а паузой, взглядом, изменением интонации. Нет, конечно, я тебя понимаю, дорогая, он не должен был так поступать, но…

Замуж или не замуж? вот в чем вопрос... 

Когда я приезжаю к ней, она говорит мне, что со мной что-то не так. Каждый раз, когда рушится моя надежда на новые отношения с очередным мужчиной. Она не говорит это прямо. Как бы наискось, вскользь, иногда не словами, а паузой, взглядом, изменением интонации. Нет, конечно, я тебя понимаю, дорогая, он не должен был так поступать, но…

И за этим «но» стоит все их высокомерие, в котором замужние смотрят на нас, незамужних женщин, как на людей второго сорта. Мы не смогли создать брак или сохранить его. Мы не сумели терпеть чего-то, а терпение, как известно, высочайшая благодетель для женщины. Мы поставили свои интересы выше святого - семьи.

Если бы они могли, они сожгли бы нас на костре, но это уже не модно. В эпоху зрелого феминизма за попытку вернуться к старым проверенным способам борьбы с женским достоинством могут сделать персоной нон-грата. Поэтому они вынуждены сдерживать свой гнев и мои приезды и разговоры стали для нее подарком судьбы. Меня можно жалеть, рассказывать мои секреты мужу в постели, мол, погляди какая она, айяййяй, видишь, как тебе повезло со мной, ты сделал правильный выбор.

Она не расскажет мне о том, как панический ужас охватывает ее, когда ее благоверный выпив рюмочку-другую начинает невинно флиртовать с другими женщинами в гостях. Поэтому поход в «непроверенные» гости превращается в мучительную попытку сохранить контроль, ну конечно же, над его употреблением спиртного, у него такой слабый желудок, врачи подозревают язву, она так о нем заботится…

Наказание настигает его уже дома, где тотальный контроль попадает в знакомые стены. Самый проверенный способ – отказ в сексе, которого он, несомненно, хочет, разогретый алкоголем и видом декольте другой женщины. Он так и не сумел его толком рассмотреть, потому что был выхвачен из этого сладкого процесса уверенной и твердой рукой своей благоверной.

Он сможет убедить (с ее помощью) себя очень скоро, что должен быть благодарен ей за то, что она так блюдет верность семье, если бы не она, то он, такой слабый, такой легковерный, такой примитивный уже был бы пойман в сети хозяйкой этого декольте, и был бы использован ею по полной программе. Он, конечно, испытает чувство вины, а затем восхищение собственной женой, сумевшей, как родина-мать, защитить его от этого захвата.

Шальные мысли о том, что он был бы не прочь быть использованным пару часов такой соблазнительной и желающей секса женщиной (а может и не пару часов, а лет) ему придется отогнать. Иначе он признает, что его собственная жена уже давно не хочет с ним секса, и неизвестно хотела ли когда-нибудь, а не просто использовала его как способ его удержания. И именно это использование уже не один год продолжается в его жизни.

Так чем же он был так испуган? Тем, что уже давно с ним случилось? Нет, лучше об этом не думать.

Ваша замужняя подруга не расскажет вам о том, что не спала всю ночь, увидев на его страничке в Одноклассниках нового друга, женщину лет 35, которую она лично не знает. Мысль о том, что это его одноклассница, однокурсница и т.д. не придет ей в голову. Ведь это не важно. Страх настолько силен, что любая женщина воспринимается как соперница.

Ей не знакомо понятие женской дружбы, у нее никогда не было подруг, которые бы отказывались от парней ради сохранения дружбы, они верили только своей маме, прожившей так похожую на ее собственную жизнь. У ее мамы была подруга, или у подруги мамы была подруга, которая увела мужа из семьи и т.д. Эта страшная история была рассказана ей бессчетное количество раз.

В их дом допускались только семейные, хранившие обет молчания и внешнюю благопристойность, как и в их собственной семье. Это братство со своими правилами. Даже если кто-то внутри этого сообщества и узнавал про другого что-либо грязненькое, то это могло обсуждаться со своим партнером из той же позиции «посмотри как тебе повезло, что я не такой, такая…»

Другая моя приятельница ради сохранения брака ходит в ненавистные ей велосипедные летом и лыжные зимой туристические походы. Они с мужем заключили сделку. Он женится на ней, если она будет поддерживать его хобби.

Однажды я задумалась, а почему ему это было так важно. Ему, холодному, отстраненному технарю нужна рядом любимая женщина? Это было ее версией. Но что-то не укладывалось. Не может мужчина разместить на своей страничке фотографии из похода, где его «любимая» выглядит как снежный человек или чудовище из сказки.

Ответ лежал на поверхности, как всегда это и бывает. Ее муж просто боялся… мужчин. Дружить с ними никогда не мог, и один оставаться не хотел.

Я не хочу погружаться в причины этого страха, но разве не честнее было бы справится с ним самостоятельно, чем принуждать жену делать то, что она не любит? Видимо удовольствие от своей мнимой силы, которое она, безусловно, поддерживает, слаще, чем вкус неизвестной и рискованной победы над собственным страхом.

Моя приятельница гордится силой своего мужа, которую она видит в том, что он не станет терпеть ее проявлений и уйдет, хлопнув дверью, и что еще более важно для нее, никогда не вернется, даже если ему будет очень плохо. Обычно она говорит мне это, когда я указываю ей на то, как она подавила его независимость.

У него нет ничего личного, ни интересов, ни заначек, ни даже мыслей, которые бы она не контролировала. И я снова задумалась. А разве так уйти и есть проявление силы?

Разве проявлением настоящей силы и любви не было бы уважение и желание разобраться и сохранить отношения? Потом меня осенило. Она знает об этом.

Так за этим святым высокомерием стоит банальная зависть? Зависть к тому, что вам, одинокой женщине, не надо жить в постоянном страхе потери? Потери не любви, здесь ее нет, потери всех тех преимуществ, ради которых кладутся на алтарь святого мученичества самые ценные подарки данные богом. Я о свободе, о любви, о талантах, о творчестве.

Кто сказал, что это нельзя делать вместе? Да, в это в сотни, в миллионы раз труднее, чем играть по правилам, которым тысячи лет. Правилам, которые созданы для гарантированного продолжения человеческого рода. Для рождения новых солдат и новых матерей, которые родят новых солдат. История человечества это история войн. Количество всегда было приоритетнее качества. Поэтому самый простой, самый примитивный страх остаться одному сделали культом.

А разве одиночество в семье, где ты не можешь быть самой собой, потому что он этого не хочет, боится, не приемлет, не гораздо больнее? Удивительно, но одобрение общества (читай родителей), придумавшего правила, является сильным наркотиком, заглушающим эту боль. И слезть с этого наркотика намного труднее, чем с героина.

Конечно, близость по-прежнему самая большая и самая ценная вещь на свете. И возможность построить настоящую близость сопряжена с огромным риском.

В нашей стране, где как и во всем мире мужчин меньше чем женщин, а алкоголизм, неправильный образ жизни, криминогенная ситуация превышают все допустимые пределы, это задача становится крайне и крайне затруднительной. И осуждать свою замужнюю приятельницу, что она решила довольствоваться суррогатом, я не могу.

Я сама на прошлой неделе купила подделку под Диор, и я под пытками не признаюсь, что это не оригинал. Иногда даже мне самой кажется, что на моем носике сидят настоящие очки от великого кутюрье. А те, кто догадывается, а настоящих знатоков мало, будут хранить мою тайну, просто из вежливости, или из жалости, ну не все могут себе позволить настоящее…

И приехав в столицу я снова позвоню своей замужней приятельнице... Да, она не знала потерь и разочарований, которые пережила я. Ей не приходилось возвращать съехавшие с места мозги на место, когда слова о любви и верности вмиг замещались грязными и низкими поступками.

Выбор между тем чему верить всегда делает жизнь, а не мы. Мы можем отчаянно цепляться за свои иллюзии о том, что он просто … не думал, когда говорил… устал… был обманут другой… думал, что так можно меня удержать… просто необычный и ни на кого не похож… такой талантливый… и т.д.т.д.т.д. Этот список может продолжить любая свободная женщина.

Но жизнь все ставит на свои места. Моя мама после смерти папы, которому она выносила мозг всю жизнь, очень по нему скучала… какое-то время. А потом как будто расслабилась, ей больше не нужно было так его контролировать. За всю жизнь так и не проверив, спился бы он без нее или нет, ушел бы к другой или нет… Она так никогда и не узнает правду, и именно этого она ему так никогда и не простит.

Но самое главное, что получилось в результате, знаю я. Это чувство, которое можно получить только в семье, пусть несовершенной, но семье. Это чувство, без которого ребенок вряд ли рискнет когда вырастет строить отношения. Это надежда, надежда на то, что где-то в этом мире есть кто-то, кто готов и хочет прожить с тобой до конца твоих дней. И бог знает, может получится его встретить?...опубликовано econet.ru

Автор: Алла Далит

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet