Брене Браун: Вот КАК я хочу жить!

Название 99U, кстати, выбрали по цитате Томаса Эдисона: «Гений — это 1% вдохновения и 99% пота». Спикеры говорят о том, о чем обычно предпочитают умалчивать, превознося вдохновение.

Брене рассказала со сцены о том, о чем была добрая половина курса Living Brave Semester: о её любимой цитате Теодора Рузвельта из речи в Сорбонне, «о человеке на арене».

Брене подразумевает под ареной любую возможность проявить смелость, сделать что-то важное, соответствующее собственным ценностям. Для курса Living Brave Semester каждый участник выбирал «свою арену», это могла быть карьера или семья… или даже бережное отношение к себе.

Изначально латинское слово arena означает «песок, песчаная площадка для борьбы», но может быть переведено и как сцена, и как колизей. Для арены необходима отвага — и те самые 99% пота.

А теперь слово Брене:

Я исследую связи между людьми, уязвимость, любовь, а дизайн помогает объединять людей. Нет ничего уязвимее творческого процесса. Да и что такое искусство, если не любовь? Наверное, поэтому я и оказалась тут.

Меня предупреждали не говорить о вдохновении. Поэтому рабочее название моей презентации — «Потные творцы».

Я знаю, каково это — быть потным творцом. Мне хочется поговорить о наименее доблестном виде пота, о котором обычно умалчивают. Холодный пот, пробивающий в самые неподходящие моменты, когда мы ведем презентацию свежей идеи или говорим о важном. Знаком ли вам такой? Каждый из нас помнит моменты, в которые мы умоляли наше тело не выходить из-под контроля. Вот об этом — мое сегодняшнее выступление.

Сегодня я расскажу о том, как цитата Теодора Рузвельта изменила мою жизнь, точнее — отношение к творческому процессу. Звучит пафосно: цитата изменила жизнь! — но порой слышишь что-то в нужный момент, до чего уже почти додумался сам, и всё становится на свои места.

Я работаю исследователем и никогда не мечтала об известности и публичной карьере. Но внезапно мой TED talk разошелся по стране, как эпидемия гриппа, и я на долгие месяцы оказалась на новостных сайтах: CNN, NPR, далее везде. Жуть как непривычно и неуютно.

Муж и психотерапевт строго-настрого наказали: «Не читай комментарии в интернете». Поэтому, как вы понимаете, я прочитала все комментарии до одного. Как-то утром я просыпаюсь, заглядываю в интернет и нахожу парочку свежих статей. Перехожу к комментариям, и там — какой-то ад. Никто не пишет по делу, ни слова о моих исследованиях, вместо этого обсуждают меня.

Вы наверняка сталкивались с осуждением. А значит, понимаете, что значит бояться осуждения заранее настолько, чтобы из-за этого так ничего и не сделать? Думаешь: а вдруг осудят? И правда — вдруг?

Если бы я спросила каждого из вас: «Что бы вы сделали, если бы не боялись, что про вас скажут самое ужасное?». Представьте себе то, что о вас могли бы сказать. Так вот, тем утром в комментариях было сказано абсолютно всё, что я могла представить, и даже больше.

«Конечно, ее работы посвящены неидеальности. Вы ее лицо видели?»
«А ведь у неё есть дети! Вот кого жалко».
«Меньше исследований, больше ботокса».

Злобные, агрессивные нападки. Именно их я избегала, не желая выступать публично и сторонясь известности. Я оберегала себя.

Тем утром Стив с детьми уехали, я осталась дома, залегла на диван и смотрела «Аббатство Даунтон» 8 часов подряд. Когда аббатство закончилось, я не хотела возвращаться к делам. Отвести сына на футбол, приготовить ужин… да еще и эти злобные люди. Может, и правда нужен ботокс? Может, поменьше двигаться, когда я выхожу на сцену?

В общем, чтобы не отрываться от аббатства, я решила выяснить, кто был президентом во время аббатства Даунтон. Вы когда-нибудь ловили себя на нежелании выходить из атмосферы фильма или сериала, читая дополнительную информацию, выясняя, где еще снимались актеры? То-то же.

Оказалось, что президентом Америки в то время был Теодор Рузвельт. Я наткнулась на его знаменитую речь начала 20 века в Сорбонне, её часто называют «речью о человеке на арене», и она попала в яблочко.

«Меняет мир не критик,
не тот, кто вовремя укажет,
что человек на арене делает не так
или что он мог бы сделать иначе.

Мы восхваляем того, кто находится на арене
в крови, поту и пыли. Мы восхищаемся тем,
кто в лучшем случае познает вкус удачи,
а в худшем — знает, что приложил все силы и замахнулся на великое».

Прочитав этот кусочек, я закрыла ноутбук и поняла три вещи.

Первое: я уже 12 лет исследую уязвимость, и эта цитата вмещает всё, что мне удалось выяснить за это время. Уязвимость — не в победе или поражении. Она — в смелости делать важное и быть заметным.

Второе: вот как я хочу жить! Я хочу создавать. Я хочу быть инноватором. Я готова быть заметна в жизни и на работе. И если решаешься быть заметным, одно можно сказать наверняка: тебе точно прилетит. Зрители надерут тебе зад! Без сомнений. Это единственное, в чем можно быть уверенным. Выходя на арену, решаясь проводить на ней время, а особенно — будучи представителем творческой профессии, готовьтесь: вам надерут зад. Имейте это в виду, принимая важные решения. Если смелость — среди ваших ценностей, это логичные последствия.

Третье: мне стало гораздо проще жить со следующим отношением к критике — если вы не вышли на арену сами, если вы не готовы жить заметно, ваши замечания и советы мне совершенно неинтересны. Увы.

Что-то конструктивное я приму с радостью. Я же работаю в университете, дебаты — моё всё. Советы от коллег в духе: «Ты забыла учесть вот эту книгу», «надо было изучить ещё вот то…», «я бы сформулировал иначе…» — это полезно.

Но если вы устроились на галерке, сами ни на что не решаетесь, а мне рассказываете, как и что стоит улучшить… ваши слова попросту ничего не стоят.

Я хочу поговорить о моменте перед самым выходом на арену. Вот уж где мы потеем, согласитесь?

Отсюда видны огни арены, здесь мне страшно, я сомневаюсь в себе, нет никакой уверенности.

Что делать снедаемому страхом? Как защититься перед выходом на арену, где поджидают беспощадные зрители? Можно облачиться в доспехи. Самый верный способ! Сразу вспоминаются рыцари и тяжеленные металлические латы.

Но латы же ужас какие тяжелые! Света белого не видишь из-под шлема. Это, конечно, защита, но под прочным доспехом легко потерять контакт с собой. Доспехами вы отделяете себя от всего, что любите, что вас поддерживает, что для вас важно.

Уязвимость, разумеется, сопровождают сомнения, неуверенность, стыд… Но из уязвимости рождается ещё кое-что. Любовь, близость, радость, доверие, эмпатия, творческий порыв и новизна — невозможно творить, не будучи уязвимым. Если вы избрали творческий путь, понадобится ежедневно проходить через этот холл, подниматься по ступенькам и выходить обнаженным. Беззащитным. Самим собой.

Тогда зрители увидят вас и то, что вы делаете, а не доспех.

Мы выходим на арену и видим зрительские места… народу собирается на нас посмотреть много. Но замечаем мы только критиков. Раньше я думала, что сумею устроить так, чтобы критиков не было на арене к моменту моего выхода. Но разве можно проконтролировать, кто именно на меня смотрит?

Единственный способ защиты, не мешающий творить, выглядит так: знать, что они — там. Быть в курсе того, что они могут сказать. Пожалуй, каждый из нас в глубине души — знает, что скажут его критики.

Три места будут наверняка заняты на арене, когда вы покажете свои работы миру: стыд, недостаточность и сравнение.

Стыд — общечеловеческая эмоция. Он есть у каждого. Он шепчет: «Да кем ты себя возомнила?». Даже у тех, кто уверен в себе, на арене найдется место стыду.

Вот я же была уверена в себе перед этим выступлением — и все равно металась от «Я недостаточно подготовилась» к «Я смогу!». И только успокоюсь, как снова: «Да кем ты себя возомнила?». Стыд всегда тут как тут. И недостаточность от него не отстает.

«Что необычного в моих работах? Все давно это делают».
«Стопятьсот людей уже говорили об этом, они-то уж поумнее меня».
«Насколько важно то, что я делаю?»

Третье место занимает сравнение. Знакомо?

Сегодня я решила перед выходом на сцену ни с кем не заговаривать в Зеленой Комнате, потому что я боялась, что сорвусь:

— О чем будете говорить? Хм, здорово, что я пойду первой.

Вполне могу сморозить такое от страха, что моё выступление проиграет в сравнении. И вообще у меня скоро самолет в Даллас.

Кто на четвертом месте — решать вам. У каждого оно занято своей фигурой. Учитель? Кто-то из родственников? Злобный бывший коллега?

А если мне становится абсолютно всё равно, что обо мне скажут, пора бить тревогу. Человеку физически важно взаимодействие. Если я перестаю волноваться о том, что обо мне скажут — я теряю человечность. Но и если я поддаюсь, оценивая себя словами критиков — тоже плохо, так я теряю способность быть уязвимой. В общем, нельзя творить, оставаясь безразличной.

Вместо того, чтобы избегать критиков, выходя на арену, стоит пригласить их к просмотру. Выглядит контринтуитивно. Но я обработала 13 000 интервью и прожила в этой теме 12 лет, и вот что стало очевидным для меня, вот что я смогла приложить к своей жизни: приглашайте критиков, не отворачивайтесь от них. Начиная делать что-то новое, трудное и необычное, говорите: «Я вижу. Я слышу. Но я всё равно это сделаю. Вот, заходите, садитесь, пожалуйста. Правда, имейте в виду: мне неинтересно, что вы думаете».

Что помогает жить и выживать на арене?

Поможет прояснить свои ценности. Выходя сегодня на сцену, я знала, что выступление может оказаться полной неудачей, что вы можете разочароваться или заскучать… Но выбора у меня не было. Я же решила, что смелость — в числе моих ценностей? Значит, буду выходить снова и снова. Успешно или нет — не имеет значения.

Поможет также знать, что у вас есть человек, готовый ободрить вас, стряхнуть пыль, посмотреть вам в глаза, когда вас постигнет неудача (а неудача непременно придет, иначе у вас не получится стать заметным). Человек, который искренне скажет: «Вот гадство! Однако стоит отметить твою смелость. Давай приведем тебя в порядок, потому что тебе снова пора на арену».

Этот человек любит вас — не несмотря на вашу неидеальность и уязвимость — а из-за них. Выдайте ему билет на самое лучшее место на арене. 12 лет я забывала позвать самых добрых зрителей, представляете? Я отвергала тех, кто уже был на моей стороне. Я думала: «Ты и так мой фанат, ты всегда меня поддержишь, для чего мне помнить о тебе? Я же пытаюсь завоевать ненавистников! Ты уже любишь меня. Ты держишь мои волосы, когда меня тошнит. Ты платишь со мной по счетам, ты растишь со мной детей. Что в тебе важного? Я ищу идеального незнакомца, чтобы доказать ему свою крутизну».

Знакомо вам? Хорошо.

И напоследок… Мир будет вертеться независимо от вашего желания. Критики появятся независимо от того, готовы ли вы к ним. Независимо от того, думаете ли вы об их словах и ожиданиях.

Исследования всегда снабжают меня материалом для размышления. И вот что поражает: смельчаки, готовые раз за разом выходить на арену, отлично знают, кто такие их критики и что они скажут. Смельчаки не бегут от критиков, даже наоборот! Они говорят: «Я слышу, я знаю, мне хорошо знакомы эти слова. Но теперь меня ими не напугаешь».

И совсем напоследок — о самом трудном.

Одно из мест на арене должно быть занято вами. Когда в вас шевелится свежая идея, когда вы готовы сделать что-то новое, когда вы заняты искусством или дизайном, кто ваш самый большой критик? Вы сами. Нам самим определенно нужно место на арене.

Я ни разу не смотрела ни одно из моих выступлений на TED. Я не хочу отвлекаться на сожаления о том, что я сделала не так. Я стараюсь концентрироваться на том, что улучшит мою работу. Что хорошего причитать «Эх, вот же глупо получилось, я совсем иначе хотела»? Мы с вами полны самокритики.

Посмотреть выступление целиком:

(субтитры можно включить кнопкой СС, выбрать язык — колесиком настроек рядом)

Очень часто не только я, но и люди разных профессий, чаще всего — творческих, сверяются с неким недостижимым идеалом того, что они «должны», игнорируя те части себя, что не подходят под этот идеал.

Так от цельного человека, отринувшего разные аспекты самости, остается одно-единственное: самокритика. Оставьте, пожалуйста, хотя бы одно место на арене для себя: то, с чего вы начинали… ваша семья… люди, которые любят вас, моменты, в которые вы являетесь собой.

А человек в зеркале? Он верит в нас. Он знает, почему мы делаем всё это. Он говорит: «Да, быть заметным — страшно, больно и неприятно. Но всё же это лучше, чем состариться в мыслях о том, как «могло бы быть». Он не хочет сожалеть и думать: «Как могла бы выглядеть моя жизнь, если бы я решился?»

Так-то, потные творцы. Спасибо вам за внимание!опубликовано econet.ru

Ставьте ЛАЙКИ, делитесь с ДРУЗЬЯМИ!

https://www.youtube.com/channel/UCXd71u0w04qcwk32c8kY2BA/videos