Когда человек стал знать Добро и Зло

Человек получил познание добра и зла. Добро есть повиноваться Богу, веровать в Него и соблюдать Его заповеди, и в этом состоит жизнь человека; а не повиноваться Богу — зло, и в этом его смерть.

«И заповедовал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть; а от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь» (Быт. 2:16,17).

Адам и Ева хотели получить именно знание Добра и Зла

§1. После создания Адама (Быт. 2:7), «произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла» (Быт. 2:9). И дал Господь Бог Адаму первую заповедь, запрещающую вкушать плоды дерева «познания добра и зла» (Быт. 2:16,17). Затем «создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену» (Быт. 2:22). Однако Адам и его жена — Ева не послушались Бога и, под воздействием змея-дьявола, вкусили запретных плодов — совершили первородный грех; и в мир вошло зло. Последствиями этого стали события, трагические как для самих прародителей, так и для их потомков, и окружающего мира.а. Ибо, — по словам апостола Иоанна — «весь мир лежит во зле» (1Ин. 5:19). Здесь возникает вопрос: когда первые люди узнали о добре и зле и их отличии.

§2. Дьякон А. Кураев по данному вопросу пишет: «…было ли у человека знание о добре и зле до греха? Тут опять же сошлюсь на авторитет Иоанна Златоуста, который справедливо сказал: если Адам до грехопадения не знал, что такое добро и зло, тогда значит, грех стал для нас учителем мудрости, — да не будет этого!» (7).

Однако Адам, находясь в раю, знал только добро, не противопоставляя его злу, поскольку зла в раю не было до грехопадения Адама и Евы. Ведь зло — это последствие греха или состояние (физическое и/или нравственно-духовное) разумного и свободного существа после совершения им греха. Поэтому, первородный грех, повлекший за собою зло (потерю благодати, изгнание из рая и пр.) и являясь, с одной стороны, его источником и причиной, явился, с другой стороны, и причиной опытного познания зла. Но грех, — как источник зла и причина его познания, — как очевидно, не является мудростью, поскольку мудрость — это страх Господень, отвращающий от греха, а, следовательно, и от зла. (1)

В связи с этим, из того, что у человека до грехопадения не было опытного знания о зле, не следует, что «грех стал для нас учителем мудрости». Грех стал для нас не учителем мудрости, а причиной оторванности от Бога, причиной опытного познания зла и причиной нахождения во зле. По словам апостола Иоанна: «Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле» (1Ин. 5:19). Грех и зло достигли таких размеров, что потребовалось воплощение Сына Божьего, и крестная смерть по человеческому естеству Иисуса Христа, Который «есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира» (1Ин. 2:2). Иоанн Креститель называет состояние падшего мира «грехом мира» (Ин. 1:29).

В разделе «Брейшит» Торы (Пятикнижии Моисеевом) об этом повествуется так: «То знание, которое было обретено, не было ни познанием счастья, ни познанием мудрости, ни источником сил, а лишь осознанием греха, всех отрицательных сторон конфликта с волей Всевышнего (Райл). Вслед за этим приходит чувство стыда, страха и желание спрятаться» (8:19. См. комментарий на слова: «и окрылись»).

Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Кто же потерпит тех, которые хотят утверждать, что человек получил познание добра и зла после вкушения от древа, тогда как он и до вкушения был исполнен такой мудрости, и сверх мудрости удостоился еще благодати пророческой? И как можно согласить с разумом то, что козы и овцы, и все бессловесные знают, какая трава годна им в пищу, какая вредна, от каких нужно особенно воздерживаться, и к каким обращаться, а человек — разумное животное, не знал, что — добро и что — зло? Но вот, скажут, Писание назвало это дерево деревом познания добра и зла. Знаю это и я. Если постараешься узнать особенности (τὰ ἱδιώματα) божественного Писания, то поймешь, почему оно дало этому дереву такое название. Так названо оно не потому, что сообщало такое познание; но так как у него (περὶ αὐτὸ) совершилось преступление заповеди и от него (ἐξ ἑκείνου) потом уже явилось познание греха и стыд, поэтому оно так названо…

Но так как (Адам) по крайней невнимательности, вместе с женою, впал в несчастие чрез преступление данной заповеди и вкушение от древа, то поэтому (Писание) и назвало его деревом познания добра и зла. Не то, чтобы человек дотоле не знал, что добро и что зло; он так же не знал, что и жена, разговаривая с змием, сказала: “рече Бог: да не ясте от него, да не умрете”; значит, она знала, что смерть будет наказанием, если они преступят заповедь. Но — так как после вкушения от этого дерева они лишились и вышней славы, и почувствовали телесную наготу, поэтому (Писание) назвало его деревом познания добра и зла: у него было, так сказать, упражнение в послушании или непослушании» (4:135-137. См. Беседа 16, п. 6) (2) Протоиерей Н. Иванов также придерживается мнения о том, что человеку перед грехопадением «должны быть известны последствия греха» (2:239).

§3. Однако из текста Быт. 3:22 («И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из нас, зная добро и зло…») можно сделать вывод, что Адам не знал о добре и зле ранее, но стал знать после вкушения запретных плодов. Ведь основными доводами змея при соблазнении Евы были его слова: «нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3:4,5). Таким образом, если прародители знали, что такое добро и зло, то для чего они вообще хотели получить то, что у них уже было в наличии?! Другими словами, как они могли соблазниться возможностью получить знания, которые у них уже имелись?!

О том, что Адам и Ева хотели получить именно знание добра и зла пишут, например, протоиерей Г. Дьяченко: «за свое непослушание, за преступление заповеди Божией, за то, что послушались змия диавола и вкусили от запрещенного плода, желая быть равными Богу и знать добро и зло, вскоре лишились райского жилища…» (2:73 со ссылкой на: Полное собр. поуч. прот. Р. Путятина, изд. 20, стр. 601-603.); протоиерей Н. Малиновский: «к чисто духовному желанию быть как боги (знающие добро и зло — П.Д.) присоединилось желание преступного чувственного удовольствия» (1:313. Кн. 1). Это, в свою очередь, говорит о том, что Адам и Ева ранее не имели знания добра и зла.

Кроме того, если бы прародителям были опытно известны все последствия их греха, то вряд ли они бы согрешили. Ведь в раю до грехопадения не было ни смерти, ни каких-либо неприятностей и, следовательно, у Адама и Евы не могло быть опытного знания об этом. Ибо «Бог не сотворил смерти» (Прем. 1:13). Как сказано в Писании: «грех вошел в мир, и грехом смерть». Таким образом, смерть и различные неприятности для человека вошли в мир уже после грехопадения.

Святитель Игнатий Брянчанинов приводит следующие сведения о древе познания добра и зла: «Одно древо было древом жизни, а другое древо — древом познания добра и зла. Познание этого хранилось, отлагалось, может быть, для усовершившихся деланием и хранением рая, — для новосозданных оно было преждевременно и смертоносно. Такое суждение заимствуем из опытного учения великих иноков. Они завещают новоначальным подвижникам немедленно отвергать всякую злую мысль, только что она явится уму, потому что ум новоначального еще слаб и неопытен, еще не разрушил вражды со грехом и, вступив в беседу с ним, непременно увлекается и низлагается им. Напротив того, отцы завещают преуспевшим подвижникам не тотчас отвергать злую мысль, нужно сперва рассмотреть, истязать, обличить и тогда уже отринуть ее: подобным образом действия доставляется особенная опытность в невидимой борьбе с духами злобы, изучаются их лукавство, их козни, сила веры, смирения и молитвы» (6:163,164 со ссылкой на: Достопамятные сказания, об авве Иосифе Панефосском, гл. 3). Из этого следует, что плоды древа познания добра и зла находились под запретом для новосозданных Адама и Евы до определённого времени, поскольку прародители ещё не были подготовлены к их принятию (иными словами, знания, получаемые от этих плодов, были бы для Адама и Евы преждевременными).

Аналогичное мнение высказано и в разделе «Брейшит» Торы: «Это сказано (о том, что и раскрылись глаза у обоих — П.Д.) в переносном смысле: люди приобрели новое знание (как сказано сразу же: “…и осознали”) … Но преступив заповедь Всевышнего, они приобрели избыточное знание, которое повергло их в хаос противоречивых стремлений и вожделений…» (11: 55. См. комментарий на слова: и раскрылись глаза у обоих — Быт. 3:7).

Свя­щен­но­му­че­ник Ири­ней, епи­скоп Ли­он­ский пишет: «Человек получил познание добра и зла. Добро есть повиноваться Богу, веровать в Него и соблюдать Его заповеди, и в этом состоит жизнь человека; а не повиноваться Богу — зло, и в этом его смерть. По великодушию Божию, человек познал и добро повиновения и зло неповиновения, чтобы око ума, опытно зная то и другое, разумно избирало лучшее, и он никогда не сделался ленивым или небрежным к заповеди Божией; но опытно зная, что то, что лишает его жизни, т. е. неповиновение Богу, есть зло, никогда не покушался на это, и зная, что сохраняющее его жизнь повиновение Богу есть добро, со всяким тщанием соблюдал его. Поэтому, он имел двоякий опыт, заключающий познание того и другого, чтобы с разумением делать избрание лучшего.

А как бы он мог разуметь добро, не зная того, что противоположно ему? Непосредственное испытание подлежащих (нам вещей) гораздо тверже и несомненнее, чем предположительное мнение. Ибо, как язык чрез вкус получает познание о сладком и горьком, и глаз чрез видение различает черное от белого, и ухо чрез слух знает различие звуков, — так и ум, чрез испытание того и другого получая познание добра, становится тверже в сохранении его, повинуясь Богу, неповиновение же сперва отвергает чрез раскаяние, как нечто горькое и зло, а потом разумом постигает, каково то, что противоположно добру и сладости, чтобы никогда уже не пытаться на вкушение неповиновения Богу. Если же кто избегает познания того и другого и двоякого разумения, то неприметно убивает в себе человека» (9).

Из этого следует, что человек познал и добро повиновения, и зло неповиновения, т.е. приобрёл опыт (опытное знание) того и другого. Но опыт зла неповиновения человек мог приобрести только после вкушения запретных плодов. При этом, поскольку «как бы он мог разуметь добро, не зная того, что противоположно ему?», то получается, что и опыт добра прародители приобрели уже после грехопадения.

Преподобный Серафим Саровский полагает, что «вкушением от Древа познания добра и зла — преждевременно и противно заповеди Божией — узнали (Адам и Ева — П.Д.) различие между добром и злом…» (5:31,32).

В Учебной Библии сказано, что знание о добре человек имел до вкушения запретных плодов, а знание о зле — после этого.  «В этом дереве не было ничего сверхъестественного, но вкушение плодов после данного Богом запрета действительно дало бы человеку познание зла, поскольку зло может быть определено как непослушание Богу. Знание о добре человек уже имел» (10:19. См. толкование на слова Быт. 2:17: «смертью умрешь»); «Невинность, о которой говорилось в Быт. 2:25, заменили грех и стыд (Быт. 3:8-10), и с этих пор Адам и Ева должны были полагаться на собственную совесть, чтобы отличать добро от зла, способность видеть и знать которое они только что получили» (10:20. См. толкование на слова Быт. 3:7: «открылись … узнали … сшили»).

Приведём комментарии профессора А.П. Лопухина на слова о дереве жизни и дереве познания добра и зла:

«Посреди всех райских деревьев, услаждавших взор и питавших тело человека, стояло одно, обладавшее чудодейственной силой — сообщать бессмертие тому, кто вкушал от его плодов (Быт 3:22), за что и получило свое имя “дерева жизни”. Указанная особенность этого дерева не была, без сомнения, его естественным свойством, но представляла один из видов особого, сверхъестественного действия божественной благодати, связанной с вкушением его плодов, как со своим внешним символическим знаком. Помимо своего действительного исторического существования (Откр 2:7; 22:2), дерево жизни, как в самом Писании, так и у отцов Церкви получило таинственно-прообразовательное значение, указывая главным образом на дерево крестное, которым Господь возвратил нам жизнь духовную, и на таинство евхаристии как спасительный плод этой крестной жертвы (Ин 6:51–8 и др.), ведущей в жизнь вечную» (12:18. См. комментарий на слова: «и дерево жизни, посреди рая…»);

«Это было другое знаменитое райское дерево, стоявшее по соседству с первым (Быт. 3:3, 2:9), но обладавшее, как открылось впоследствии, прямо противоположными ему свойствами (Быт. 3:17). Бог избрал это дерево в качестве средства испытать веру и любовь Адама, а также и его благодарность к небесному Отцу, для целей чего Он и дал ему заповедь не вкушать от плодов данного дерева. От этой-то заповеди оно, по всей вероятности, и получило свое название. “Древо познания, — говорит митрополит Филарет, — быв избрано орудием испытания, представляло человеку, с одной стороны, непрерывно возрастающее познание и наслаждение добра в послушании Богу, с другой — познание и ощущение зла в преслушании”. Так как, вообще, заповедь, приуроченная к этому древу, имела в виду развитие высших способностей человека как существа разумного, то и на самое это древо легко могло перейти название “дерева разумения” или “дерева познания”. А так как, по ветхозаветному воззрению, все вообще познание носило моральный характер, то “добро и зло” и берутся здесь как два противоположных полюса всего вообще познания» (12:18. См. комментарий на слова: «и дерево познания добра и зла…»).

§4. По мнению протоиерея Н. Иванова дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла следует воспринимать (понимать) не как реальные деревья, а символически: «слова вкусить от дерева познания добра и зла означает воспринять в свою душу смешение добра и зла, то есть жить так, чтобы и добро и зло можно было осуществлять по мере надобности, подобно тому, как змея меняет позы своего гибкого тела … Таким образом, запрещение вкусить от древа познания добра и зла и последовавшую за этим угрозу — смертию умрешь — следует понимать не рационалистически, то есть в точном смысле этих слов, а как Заповедь Божию — не допускать смешение добра и зла в своей душе … Понимать эти два дерева как обычные натуральные деревья, хотя бы и наделённые какими-то особыми свойствами, совершенно невозможно. Ясно, что здесь в символической форме дается Откровение о двух путях — о пути к жизни и пути к смерти» (2:178,179,181).

Однако из Быт. 2:9 («И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла») следует, что произращенные Господом Богом деревья жизни и познания добра и зла были такими же «натуральными деревьями», как и «всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи», но обладали особыми свойствами. Также и слова смертию умрешь следует понимать не «как Заповедь Божию — не допускать смешение добра и зла в своей душе», а как смерть души (ибо истинной жизнью человека является не то состояние, когда душа соединена с телом, а то состояние, когда душа соединена с Богом) и смертность тела. Иначе говоря, — как духовную смерть и смертность тела, необходимым следствием которой является физическая смерть. Как следует из Быт 5:5, Адам умер в 930 лет, хотя мог при послушании приобрести бессмертие.

Дополнительно к этому приведём цитаты из «Полного православного богословского энциклопедического словаря»: «для упражнения-же нравственной свободы и решительного утверждения её в добре Бог дал первому человеку определенную и положительную заповедь, которой подсинены и духовная и чувственная природа человека. Для этой цели Господь запретил вкушение от плодов одного только “древа познания добра и зла”, оградив нарушение заповеди угрозой смерти за преступление её. Смерть же разумелась и духовная, т.е. отчуждение от жизни Божией, и физическая — разрушение тела…

Совпадение преданий древних народов о чудном райском дереве бессмертия со сказанием Библии о древе жизни неопровержимо говорит в пользу того, что древо жизни не есть плод фантазии, а что оно, действительно, существовало … “Древо познания добра и зла” находилось недалеко от древа жизни (Быт. 2:9 и 3:3). В противоположность последнему оно обладало плодами, которые лишали бессмертия вкусивших их, а потому плоды его было запрещено вкушать первому человеку. Запрещение это имело целью воспитать и утвердить в первом человеке стремление к постоянному деланию добра путем обуздания желаний, которые возбуждали в нем плоды древа познания добра и зла» (13:689,690,772,773. См. «Грех» и «Древо жизни и древо познания добра и зла»).

Таким образом, нет оснований считать указанные деревья символическими понятиями, а не реальными деревьями.

§5. Дьякон А. Кураев разделяет знание о добре и зле на теоретическое знание и опытное знание, т.е. знание, полученное в результате непосредственного собственного делания: «У первого человека было теоретическое знание о добре и зле. О добре — откуда мы это видим? Дело в том, что когда господь сотворил весь мир, Он сказал: вот то, что Я создал, хорошо весьма … Так что у человека было это ощущение, было знание, что есть добро. И было знание, что такое зло … Но у человека не было еще опыта реального соучастия в добре, и уж тем паче, опыта реального делания зла — вот этого еще не было, а теоретическое представление было» (7). Такое разделение позволяет частично примирить приведённые выше различные мнения по вопросу о том, когда именно прародители получили знание о добре и зле.

Добавим к этому следующее. Поскольку Адам был создан Богом достаточно совершенным по своей природе, и у него до грехопадения не было никаких внутренних соблазнов, то, следовательно, он никогда бы не согрешил при отсутствии и внешних соблазнов. Прародители жили в раю под благодатью Божьей, в гармонии с окружающим миром, который не мог им навредить, в послушании Богу и добре (добро собственно и есть — послушание Богу и последствия этого послушания). У Адама и Евы было всё необходимое и достаточное для их физической и духовной жизни и преуспевания в этом. С такой точки зрения, они, — находясь под благодатью Божьей и в гармонии с окружающим миром, т.е. в данном случае, находясь в добре, — имели опытное знание о нём.

Однако, поскольку всё это давалось прародителям даром, без каких-либо усилий с их стороны, то такое понимание добра являлось неполным. Оно воспринималось не как противоположность злу, от которого его надо защищать, а как нечто само собою разумеющееся. Ведь иного (т.е. зла) в раю, до определённого времени — просто не было. Ибо сказано: «и увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (Быт. 1:31).

Отметим, что понятия «добро» и «зло» являются коррелятивными, аналогично понятиям «святость» и «грех». Ибо, как говорилось ранее, нельзя стать святым — без возможности стать грешным, и нельзя стать грешным — без возможности стать святым. Поэтому, знание добра — подразумевает и знание зла, также, как и знание зла — подразумевает знание добра. Вообще, понятия добро и зло являются очень ёмкими. Они иногда используются, как идиома, означающая «все на свете» (8:21. См. комментарий на слова «добро и зло» из Быт. 3:5) или «все» (14:73).

§6. Исходя из сказанного, можно предложить следующий вариант толкования текста, относящегося к указанным деревьям:

1) Деревья жизни и познания добра и зла являлись реальными деревьями, которые произрастил Господь Бог из земли …  посреди рая (Быт. 2:9).

2) Плоды дерева познания добра и зла действительно обладали свойством давать человеку новое знание. Ибо, после их вкушения «открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания» (Быт. 3:7). Однако данное знание нельзя назвать мудростью, полученной с помощью греха и зла, т.к. «начало мудрости — страх Господень» (Прит. 1:7; 9:10), а «страх Господень отводит от зла» (Прит. 16:6). Иначе говоря, мудрость — это страх Господень, отвращающий от греха и зла, а не ведущий к ним!

3) Человек, находясь в раю под благодатью Божьей, опытно знал добро. Но это знание не было полным, поскольку зла в раю не было, ибо всё созданное Богом было «хорошо весьма» (Быт. 1:31). А ведь понятия «добро» и «зло» являются коррелятивными, т.е. для опытного знания добра необходимо было и опытное знание зла.

ЦИТИРУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. Малиновский Н., прот. Очерк православного богословия. — М.: Православный Свято — Тихоновский богословский ин-т, 2003.

2. Дьяченко Г., прот. Вера, Надежда, Любовь: Катехизические поучения. В 3-х т. — Т. 1 — М.: Донской мон-рь; АРП Инт. Ко, 1993.

3. Иванов Н., прот. И сказал Бог…: Библейская онтология и библейская антропология. Опыт истолкования Книги БЫТИЯ (Гл. 1-5). — 2-е изд. — Клин: Христианская Жизнь, 1999.

4. Иже во святых отца нашего Иоанна Златоустого, архиеп. Константинопольского: избранные творения. Беседы на Книгу БЫТИЯ. Т. 1. — Издат. отдел Московского Патриархата, 1993. Печатается по изданию: Творения святого отца нашего IОАННА ЗЛАТОУСТА Архiепископа Константинопольского в русском переводе. Т. 4. С.-Петербург. Издание С.- Петербургской Духовной Академии, 1898.

5.  Беседа преподобного Серафима Саровского о цели христианской жизни. — Клин: Христианская жизнь, 2005.

6.  Свт. Игнатий (Брянчанинов). Слово о человеке // О человеке: сб. — М.: Православное братство св. ап. Иоанна Богослова, 2004. — 102.

7. А. Кураев, дьякон. / Страницами Главной Книги. // Сайт «Православ ТВ». [Электронный ресурс]. 

8. Пятикнижие и гафтарот. Ивритский текст с русским переводом и классическим комментарием «Сончино» главного раввина Британской империи д-ра Й. Герца. — Мосты культуры, М., 2001. — Гешарим, Иерусалим, 5761.

9. Ириней Лионский. Против ересей (Обличение и опровержение лжеименного знания). Книга четвертая. Глава XXXIX: Человеку дана способность различать добро и зло для свободного исполнения заповедей Божиих. [Электронный ресурс].

10. Учебная Библия с ком. Дж. Мак-Артура. Книги Священного Писания Вехого и Нового Завета канонические. Изд. на рус. яз. — Славянское Евангельское Общество, 2004.

11. Пятикнижие Моисеево или Тора с русским переводом, комментарием, основанным на классических толкованиях Раши, Ибн-Эзры, Рамбана, Сфорно и других и гафтарой. Перевод и отбор комментариев З. Левина, Б. Хаскелевича, Й. Векслера. Под общ. ред. проф. Г. Брановера. Консультанты: раввин Н. Виленкин, раввин И. Зильбер, д-р, Н. Кравицкий, Ш. Фридман. —Шамир, Иерусалим 5750 (1990). — Книга 1, Брейшит.

12. Толковая Библия или комментарий на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета. Изд. Преемников А.П. Лопухина. Т. 1. Петербург, 1904 / Второе изд. Института перевода Библии. Стокгольм. 1987. Т. 1.

13. Полный православный богословский энциклопедический словарь: в 2-х тт. — Т. 1. Подписано в печать 26.03.92. Репринтное издание с: «Полный православный богословский энциклопедический словарь: в 2-х тт. — Т. 2. Изд. П.П. Сойкина. Типография Спб. Стремянная, 12, собств. д.

14. Азбука христианства. Словарь-справочник. Сост. А. Удовенко. МАИК «Наука», 1997.