Радости (и слезы) воспитания взрослых людей

Растить ребенка — пожизненное психологическое и физиологическое обязательство, которое я подписала кровью в день ее рождения. Я понятия не имела, что от меня потребуется столь многое, и все же с радостью посвятила свою жизнь этому существу.

Я смотрела, как она ворвалась в дом. Опасна, очень опасна, говорил ее облик. Я тихо читала в углу и, не заметив меня, она начала хлопать дверцами шкафов и ящиков, а затем, в завершение атаки на кухню, открыла холодильник и уставилась в него. Я слышала, как она бормотала что-то о том, как ненавидит свою работу, своих сослуживцев, дорогу туда и, конечно, свою скудную зарплату. Она была восхитительна.

Про родительство...

Я изучала ее поверх книги. Она была среднего роста — 170 сантиметров, но по сравнению с моими 155 казалась высоченной. У нее были чудесные миндалевидные ярко-карие глаза, на размер и цвет которых она постоянно жаловалась, но мне и ее отцу они казались великолепными.

Подписывайтесь на наш аккаунт в INSTAGRAM!

Я смотрела на этого удивительного человека, которого создала, и в глаза мне бросилось (кроме ее обиженно-надутой губы) то, что она повзрослела. Она оглянулась, как будто только заметив меня, и спросила: «Что ты так смотришь, мам?» Я не удержалась от улыбки. Единственное, что ей нужно было теперь сделать, так это топнуть левой ногой. Как по команде, она это сделала, — и снова превратилась в мою маленькую девочку. Я хихикнула, но смогла все же выговорить: «Ничего».

Моя взрослая дочь была двадцатилетней студенткой колледжа. Она интересовалась всем и ничем одновременно. Она сама покупала себе еду и снимала маленькую комнату у своего лучшего друга. Она была по всем меркам взрослой. И тем не менее, я все еще видела ее своей малышкой.

Растить ребенка — пожизненное психологическое и физиологическое обязательство, которое я подписала кровью в день ее рождения. Я понятия не имела, что от меня потребуется столь многое, и все же с радостью посвятила свою жизнь этому существу. Взлеты и падения родительства — это, безусловно, вызов, но дальше вас ожидает кипа юношеских несуразиц, с которыми придется иметь дело.

Родительство раскрыло для меня и моего мужа много нового в нас самих, в наших отношениях и даже в постоянно меняющихся стилях воспитания. Я помню, как мы впервые будто бы оказались внутри театральной постановки о неудачах в воспитании детей. Мы были в главных ролях и делили сцену с двумя девочками и двумя мальчиками. Сценария нам не дали, так что мы должны были импровизировать. Нашу жизнь регулировал весьма хаотичный набор “можно” и “нельзя”, пока мы играли причудливую и слегка дикую вариацию сериала “Это мы”, еще не оцененную критиками.

Со временем мы обнаружили, что наши дети — сложные существа, и что воспитание — это что-то вроде работы бармена: вы добавляете одно, потом немного другого, чуть третьего, и в итоге обнаруживаете, что пьяны от каждого из этих необыкновенных ингредиентов.

Подписывайтесь на наш канал Яндекс Дзен!

Я помню, как я училась понимать язык любви моего пятилетнего сына и особенности его характера, одновременно с печалью наслаждаясь тем, как мой одиннадцатилетка впервые обретает независимость. Смех и слезы. Я также помню, как молилась с моим четырехлетним ребенком, потом объясняла концепцию Бога шестилетнему. А мой восьмилетний сын слушая, сочувствовал сатане и переживал, что у него плохая репутация из-за того, что его изгнали с небес: «Это так плохо для него, мама, он даже больше не молится».

У нас, родителей, так много ролей, о которых мы и не знали в начале. Так многое было не вписано в контракт. И чтобы выполнить эту работу, со всеми ее ожиданиями, нам не дали даже инструкцию в стиле Ikea. Я должна была быть уборщицей и служанкой (ни то, ни то не предполагает оплату или льготы). Часто меня приглашали стать медсестрой, хирургом (я творю волшебство с помощью пинцета) и — мое любимое — терапевтом. У родителей всегда должно быть наготове хотя бы одно ухо, но лучше два. Одно – для того, чтобы выслушивать многообразие жалоб, а другое — чтобы находить правду в многообразии проказ.

Мы были болельщиками, чир-лидерами, тренерами и учителями. Мы проявили большое мастерство как юристы, судьи, присяжные заседатели, а иногда были даже палачами (образно говоря, конечно). Нас именовали супергероями и величайшими родителями всех времен. Но, как бы это ни было трогательно, ни о чем из этого не упоминали на курсах подготовки к родам.

Я обнаружила, что получаю огромное удовольствие, наблюдая, как мои дети становятся взрослыми людьми, которыми я могу гордиться. Я даже не возражаю против новых ролей — банкомата, автомеханика, финансового поручителя, организатора и их вечного терапевта (уборщица и служанка почему-то также не потеряли актуальности).

Как родители мы требовательны к себе и еще требовательнее к тому, как мы растим детей, но в конце концов все, на что мы можем надеяться — это что наши дети станут вдумчивыми, заботливыми и любящими взрослыми.

Во всем остальном они должны разобраться сами.

В этом и заключается искусство, как быть родителями взрослых детей — учиться смотреть, как они сами во всем разбираются, и, конечно же, ждать, когда в крутом пике у них развернутся крылья — как у их родителей-супергероев. И я наблюдаю это сейчас.

Подписывайтесь на наш канал VIBER!

Поэтому независимо от того, какими сложными могут казаться задачи и преданность воспитанию детей, мы делаем это настолько хорошо, насколько способны, без ожиданий признания или награды за наши жертвы. Наши надежды и мечты кроются в семенах, которые мы посадили в их маленькие сердца, чтобы расти.

И тогда это происходит, они наконец взрослеют. И мы надеемся, что они готовы покинуть наши любящие объятья, чтобы найти возможность заключить в свои любящие объятья кого-то другого, и самим стать родителями.опубликовано econet.ru.

Автор: Шантель Пату

Перевод: Юлия Грищенко

Задайте вопрос по теме статьи здесь

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet