Бессонные ночи, 10 кружков – и мама решает все. Пройдет ли мода на интенсивное материнство

Мода на интенсивное материнство ведет к психологическому прессингу на матерей и их детей. Стремление к совершенству, успеху и интеллектуальным высотам похоже на изнурительную гонку. В результате дети лишаются нормального режима (который предполагает и отдых тоже), а родительницы зарабатывают срывы и неврозы.

«В понедельник – танцы, во вторник – английский, в среду и пятницу – фортепиано. Есть окошко утром в воскресенье. Думаю отдать на спорт». Но мама занята не только кружками, она сама решает все возникающие у ребенка трудности, отказываясь от своих интересов и проблем. Чем опасна мода на интенсивное материнство, рассказывает старший научный сотрудник Института демографии НИУ ВШЭ, социолог Ольга Исупова.

Чем опасна гонка за развитие и ставка на один жизненный проект – ребенка

Я мать и должна заниматься детьми

– Ощущение, будто между современными матерями есть негласное соревнование: «Переплюнь подругу, устрой ребенка в десять кружков». Если не устроила – проиграла. Почему женщины «задвигают на себя», лишь бы максимально позаботиться о ребенке? 

Подписывайтесь на наш аккаунт в INSTAGRAM!

Ольга Исупова

– Часто женщина и о ребенке не думает. «Надо начинать играть на скрипке в три года, потому что потом будет поздно» – в логике таких матерей. Но разве кто-то в три года понимает о себе, что хочет стать великим скрипачом? Женщина принимает решение за ребенка. Как показывает практика, дети потом не всегда говорят ей за это спасибо. С другой стороны, есть направления развития, в которых и правда, если рано не начать, большим, например, спортсменом не станешь. Эта дилемма неразрешима.

Отчасти желание принять решение за ребенка – следствие нормативного давления общества: «Если все так делают, то я не могу так не делать». Но для огромного числа женщин водить в десять кружков нереально. Например, они являются добытчиками в семье, причем не по своей прихоти, а потому, что семья крайне нуждается в деньгах или это матери-одиночки. Не стоит забывать, в нашей стране остаться без мужчины легко. В России один из самых больших в мире процент разводов. Словом, совмещать десять кружков с работой, не говоря уж о собственных удовольствиях и личностном развитии – совсем не получается.

– Так в основе интенсивного материнства лежит чувство вины? 

– Ну это не государственная политика, конечно. Все мы хотим, чтобы окружение ребенка было хорошим. Представьте, что в «хорошем» окружении все дети посещают 10 кружков. Если ваш ходит лишь на две секции, с ним никто не будет дружить.

– Так не бывает.

– Бывает. Многие матери-перфекционистки из таких семей живут с идеей «Если не напряглась до невозможности, ты не мать вовсе». Знаю работающих многодетных матерей, которые не спят ночами, так как стараются из последних сил удовлетворить всем этим условиям, совместить детские кружки с заработком. Часто их сон – не больше 3-5 часов в сутки. Они уверены, что так нужно и можно.

Можно, да не всем. У многих, простите за просторечное выражение, «крыша едет», они перестают нормально функционировать. Некоторые отказываются от карьеры, потому что «я мать и должна заниматься детьми». Можно, конечно, предположить, что материнство для них становится осознанным личным выбором, но в этом все-таки очень много от общественного давления.

Развитая и голодная

– Когда выбор огромен, а определить, где и в чем реализуется твой ребенок, не можешь, то гонишься за всем подряд. Не поэтому ли матери отправляют дочерей разом на балет, теннис, фортепиано, иностранные языки и лекции по истории искусства? 

– Факторов много. Их надо анализировать. Конечно, мы – общество потребления. Но когда потребительских опций слишком много, неизбежно наступает момент, когда человек перестает их воспринимать, не желает потреблять больше, чем может. Есть же предел нашему насыщению. Для кого-то, кто только дорвался до материнства, фактор широкого выбора имеет значение. Для тех, кто давно варится в этом – уже не работает.

Скорее я наблюдаю откат интереса к классическому образованию для детей, с балетом и музыкальной школой. Все больше становится женщин, которые из-за такой картинки материнства вообще не хотят замуж и с ужасом думают о детях.

– С чем же это связано?

– Мне кажется, сфера материнства очень перегрета традиционностью на уровне представления, но на уровне жизненных практик все не так. Есть огромное количество мужчин, которые не в состоянии содержать семью, где жена не будет работать, а станет заниматься исключительно кружками для детей. Нет, это не потому, что мужчины плохие. Так устроен рынок, так устроено общество, что нет такого числа рабочих мест, которые бы позволяли семье жить в достатке, если женщина не работает.

Если мать сама работает, потому что по-другому не получается, как она может не понимать, что и ее дочерям придется работать?! Для матерей всех поколений довольно типично хотеть, чтобы дочери жили не так, как живут они сами, а лучше. Не повторяли ошибок, не двигались слишком сильно в какую-то одну сторону, но умудрялись совмещать работу и досуг, кружки и личную жизнь. Для многих матерей также очевидно, что классическое образование – это красиво, но для будущего ничего не дает, кроме слишком большого уклона в саморазвитие.

– Развитая, но голодная? 

– Если цинично посмотреть на реальность, для замужества нужно совсем не классическое образование, для работы – тем более. Классическое образование может быть привлекательно лишь для матерей, которые не видели жизненных трудностей. Но что-то подсказывает, в нашей стране, где население только беднеет, таких идеалистов будет становиться все меньше.

Но интенсивное материнство не сводится только к кружкам. Это идея о всегда доступной для ребенка матери, готовой решать возникающие у него проблемы и трудности.

В результате она превращается в пыль под ногами других людей. Вполне логично, что на реализацию личных целей в этой модели у нее не может оставаться времени.

Как ученому мне видится, что прагматизм будет нарастать. Золотой век интенсивного материнства в современном мире проходит. На Западе его идеологическое господство заметно слабеет. У нас процесс только начинается.

Уходя, забирай ребенка с собой

– Видите ли связь между нежеланием самореализовываться, делать карьеру и интенсивным материнством? 

– Это может быть одним из факторов выбора женщины. Увы, у большого количества женщин в нашей стране, действительно, занижена самооценка. Многие боятся пробовать что-то менять в своей жизни, боятся неудач. Имея классическое образование, не понимают, что с ним делать. Его и правда невозможно конвертировать на рынке труда во что-то высокооплачиваемое. Максимум, ваша деятельность будет связана с педагогикой.

Выходя замуж, многие решают для себя: «Пусть муж содержит, я реализуюсь в материнстве». Но есть те, кто просто перенимает доминирующую в обществе идею, как норму. Поведение таких женщин не связано с личными комплексами. Скорее оно навязано им как единственно верное, что не может не мешать.

Лучшие публикации в Telegram-канале Econet.ru. Подписывайтесь!

Нужно понимать, любое явление имеет свойство колебаться. Когда происходит слишком много движения в одну сторону, обязательно наступит откат. Он может случиться через поколение, а может уже сейчас. Недостатки интенсивного материнства слишком заметны, многим понятно, к чему оно приводит, какие получаются дети, какие отношения складываются с матерями. Статистически проблемы будут, и будет их немало.

– Есть те, кто вообще не ловится на удочку интенсивного материнства? 

– В периоды, когда идея доминирует как норма, никто из матерей не признается, что «я не такая». Женщины будут жить по-другому, делая вид, что живут как все. Во все времена было скрытое материнское и женское сопротивление господствующим в обществе нормам.

Почему, например, запрет абортов в России совершенно не популярен? Потому что люди не понимают, как жить, если лишиться подобной возможности. Да, они могут ходить в церковь, исповедовать идеи традиционной семьи, но не понимать (для себя и других женщин), что станут делать, если вдруг беременность окажется нежеланной, а рождение – невозможным. В итоге женщина делает вид, что со всем согласна, но поступает по-своему.

Например, в Иране, неотрадиционалистском обществе, сильно снизилась рождаемость. Почему? Потому что в глубине души женщины не согласны с фундаменталистскими требованиями, которые им навязывают и предъявляют. Они стараются выйти на работу и меньше посвящать себя материнству.

Если не государство, не Церковь, а люди создают норму, как в случае с интенсивным материнством, норма тоже может перестать доминировать.

– Как же это произойдет? 

– Если женщина не хочет интенсивного материнства, самый простой выход – не иметь детей вовсе. Эта тенденция нарастает и в России.

Средняя позиция – быть матерью, но не отдавать этому много сил – в загоне. Со стороны чайлдфри и интенсивных матерей идет мощное давление, осложняющее подобное отношение к детям. Сторонники чайлдфри кричат: «Раз у тебя ребенок, ты за него в ответе, смотри, чтоб не смел пикнуть в самолете и обкакаться в памперс в общественном месте». Со стороны интенсивных матерей звучит осуждающее «Ты мало делаешь как мать».

Я собирала информацию по материнским самоубийствам с детьми. Был период, когда число случаев нарастало именно из-за роста предъявляемых матерям требований: «Я не идеальная мать, и мои дети никому не нужны, так лучше мы все помрем», – рассуждали несчастные женщины.

Понятно, в этой статистике были и тяжелые жизненные ситуации, и психические расстройства, но принцип «Уходя, забирай ребенка с собой» связан именно с гипертрофированной индивидуальной ответственностью. Этому трудно сопротивляться. Когда такие вещи происходят, движение назад неизбежно.

Повторюсь, нарастание или откат – следствие некоего колебательного движения при изменениях какого-либо явления. У психологов есть опасения, что норма интенсивного материнства вскоре может «сдвинуться» в сторону облегченного или даже насильственного воспитания детей. Психологи не исключают, что вскоре станет сильнее идея неприкосновенности родительских границ (от своих желаний и амбиций женщины отказываться не станут), а это значит, что дети должны быть удобны и подконтрольны.

«Интенсивная» мать ничем не защищена

– Везде ли в мире интенсивное материнство стало нормой? Характерно ли оно исключительно для мегаполисов?

– Оно характерно для развитых стран. От высшего и среднего класса двигается к остальным группам людей. Важным принципом остается наличие высшего образования у матерей. Если образования нет, ребенку такая мать вряд ли поможет. Впрочем, интенсивное материнство, помогающее образованию ребенка – сегодня почти единственно доступный социальный лифт. Даже жители деревень, которые живут огородом и сбором ягод, пытаются хотя бы ребенка отправить учиться в город. Они будут выращивать и присылать ему картошку, лишь бы он получил образование.

Горожанки, которые не пошли делать карьеру из-за комплексов и неуверенности в себе, также делают все возможное, чтобы у детей подобных комплексов не было, а образование было максимально востребованным.

Идеям интенсивного материнства более 20 лет. Люди на личном опыте поняли, каковы последствия господства подобной идеологии.

Если судить по исследованиям, проведенным в США и Англии, успешные родители отходят от идей интенсивного материнства. Вообще, на Западе, где феминизм развит, женщина значительно реже забывает о себе ради детей.

– Часто ли интенсивное материнство приводит к срывам?

– Постоянно. Истерики, срывы, даже применение насилия в воспитании, о чем матери потом забывают, общее место в этом процессе. Увы, «интенсивная» мать ничем не защищена, в том числе от распада семьи, ведь у нее нет собственного жизненного проекта.

– Какова связь между вложением в ребенка и успешностью его в будущем?

– Есть исследования начала 2000-х, показывающие, что единственная корреляция между образовательным успехом и тем, как ребенок рос в детстве – количество книг в доме. Сейчас эти данные нельзя назвать актуальными, книги заменил интернет. Точно нет связи личной успешности с тем, насколько интенсивно и сколько кружков посещал ребенок.

Подписывайтесь на Эконет в Pinterest!

Мальчики, у которых матери работают и не занимаются ими, менее успешны, чем те, у которых матери посвящают себя сыновьям. С девочками наоборот.

– Лет десять назад педагогическая установка сводилась к «Пусть будет как можно больше занят, иначе пустится во все тяжкие». Интенсивное материнство – это система безопасности?

– Нет, это система контроля. В 70-80-е годы у детей было гораздо больше свободы, но не все сторчались и скурились, согласитесь.

Я, например, много читала, просто валяясь на диване. Родители поругивали за это, но не пытались контролировать каждую секунду моего времени.

Сейчас учителя много говорят о пользе свободного времени. Увы, их не слышат. Но без свободы не будет творчества. Если человек привык к жесткому расписанию, ничего, кроме чувства долга, которое станет своего рода наркотиком, он не взрастит в себе.

Постоянная занятость действует на нашу психику. Она может привести как к ранней смерти от переутомления, так и просто к психическим расстройствам.

В каких-то случаях такой ребенок во взрослом возрасте не будет ничего хотеть, потому что все в жизни уже попробовал в детстве. Все на свете успело стать ему скучным. Я убеждена, пусть лучше будет пару занятий в неделю, чем «в понедельник танцы, во вторник английский, в среду и пятницу фортепьяно, есть окошко утром в воскресенье, думаю отдать на спорт». Это издевательство, а не воспитание.

Идеология интенсивного материнства влияет не только на благополучие матерей, но и на качество жизни их детей. Как показывает практика, удовлетворенность жизнью таких людей снижается, усталость – возрастает. Желательно, чтобы женщины в своей интенсивной заботе о детях все-таки соблюдали меру.

Ребенок как проект – откуда это взялось

– Интенсивное материнство – синоним детоцентризма?

– Эти явления связаны, но одно к другому не сводится. Термин «интенсивное материнство» появился в 90-е годы благодаря Шэрон Хейс. Она описала определенный паттерн поведения женщин как положительное современное явление. Речь шла о том, что матери предыдущих поколений недостаточно, прежде всего в психологическом плане, давали детям, это надо изменить.

Мать всегда должна быть доступна для ребенка, иначе он будет испытывать травматичные чувства, глубоко и серьезно вовлечена в детскую жизнь, максимально вкладываться в развитие и образование. В 90-е годы идея интенсивного материнства была многими подхвачена, теперь так же интенсивно критикуется.

– То есть моду на «тыжемать» ввела американский социолог Хейс? 

– Нет, конечно. У явления глубокие исторические корни. Если посмотреть на историю европейской культуры, в Средние века материнство никак не превозносилось, в отличие от отцовства. В руках мужчины были сосредоточены все ресурсы, он решал все жизненно важные вопросы. Основной добродетелью женщины было послушание супругу, а связь с детьми скорее преуменьшалась, чем преувеличивалась.

Зато в эпоху Возрождения, когда стало понятно, что от труда матери по воспитанию зависят жизненные успехи ребенка, появилось мнение, что матери должны быть образованы. Затронула идея незначительную страту общества, например, королевские итальянские семьи.

Второй импульс явлению дал Жан-Жак Руссо. Он был популярен среди разных слоев населения, его взгляды воспринял более широкий круг.

Руссо говорил о разделении сфер мужской и женской ответственности. Мужчине, по его мнению, следует находиться в публичной, женщине – в приватной сфере, под которой подразумевается прежде всего материнство. В идеале мать должна быть образованной, поэтому образование следует давать не только сыновьям, но и дочерям. Выходя замуж, женщина должна иметь власть решать вопросы воспитания, образования, определять, кого делать из своих детей. Такая идея – ребенок как проект. Любопытно, что собственных детей Руссо отдал в детский дом, хотя это противоречило тому, что он исповедовал.

Реакцией на Руссо был Фрейд и фрейдисты, писавшие об «удушающей матери», имеющей слишком большую власть над ребенком, что неизбежно приводит к психологическим травмам. Впрочем, сторонники современного интенсивного материнства говорят, что путать их подход с «подавляющей матерью» нельзя, ведь современные матери совсем не такие, как описывал Фрейд.

Но и не все социологи согласны со мной. Многие считают, что объединять интенсивное материнство с идеологией Руссо также недопустимо. Хотя сходство первого и второго, на мой взгляд – факт.

– Неужели кто-то воспитывал детей по Руссо?

– Я читала русские дневники дворянских женщин XIX века. Действительно, это явление распространилось тогда на образованный класс, который всерьез «по Руссо» растил детей. Мать решала, например, что эта дочь станет учительницей, та выйдет замуж, этот сын пойдет в офицеры, а тот – по коммерческой линии. Выросшие дети говорили: «Что ты наделала, я другого в жизни хотел». В итоге один сын убежал и женился против материнской воли. Может быть, дочери и были готовы слушаться мать, но одна выйти замуж не смогла, а образования, чтобы пойти работать и занять позицию в обществе, ей не хватило. Вторая, которую готовили к работе, сбежала из дома, чтобы создать семью.

Любопытно, что мать, описывая ситуацию и анализируя ее в своем дневнике, говорит о разочаровании идеями Руссо.

– Почему вы сравниваете материнство в XIX и XXI веке? 

– Люди, разделяющие идеи и практики современного интенсивного материнства, на мой взгляд, слишком сильно вмешиваются в жизнь детей. Принимают слишком много решений за них на слишком ранней стадии. Это неизбежно приведет к разочарованию. Предполагаю, вскоре начнется волна подобной критики.

Больше скажу, подростковый протест, который возник в 60-е годы XX века, может повториться. В свое время его возглавили дети эпохи «бэби-бума». После Второй мировой войны в Европе стали рожать относительно много детей, возродилась псевдотрадиционная семья, потому что жить стало легче.

Утвердилась парсоновская модель внутрисемейного разделения труда: папа – добытчик, мама – домохозяйка и воспитатель. Но именно среди детей, выросших в таких семьях, возникла сексуальная революция, распространилось движение хиппи, вообще протест.

Подобная модель отношений в современном мире закономерно вызовет протесты. Не удивительно, что критика интенсивного материнства сегодня набирает обороты.

Но что такое хорошее образование, никто не знает

– Желание дать детям лучшее – разумно. Согласитесь, взрослому виднее, что для ребенка полезнее в жизни.

– Родительская тревожность о том, «что будут делать в жизни наши дети», «какой будет экономика в стране и мире», очень понятна и закономерна. Но родители не боги и, как правило, не гении (у гениев, кстати, часто нет детей, а если есть, в них так сильно никто не вкладывается), которые все видят наперед. Часто родители довольно упрощенно понимают происходящее.

Например, сегодня нас окружают роботы. Что это может означать?

«Если ребенок не будет программистом – не будет никем, ведь даже дворники никому не нужны», – рассуждают родители мальчиков.

Любой ценой запихивают сыновей в математические классы, даже если ребенку это не нравится, а в интеллектуальном отношении ему ближе гуманитарные науки.

Большая тревожность есть и в отношении девочек, хотя с ними-то, казалось бы, должно быть проще. Для традиционной семьи главное – замужество. Тут возникает вопрос: «Замужество с кем? Способен ли будет будущий муж содержать семью? А вдруг нет?» На всякий случай у девочки должно быть образование, которое позволит зарабатывать на жизнь.

Но что такое хорошее образование, каким оно должно быть? Увы, никому не понятно. В результате траекторий образования девочек бесконечно много. На всякий случай их «пихают» во все стороны, не оставляя ни одной свободной минуты.опубликовано econet.ru.

Автор Рощеня Дарья

Подписывайтесь на наш youtube канал!

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet