В эти жаркие дни навеялась мне фантазия поговорить с вами, дорогие друзья, о гордыне и смирении.

Предполагаю, что многие в этом месте зевнули и потянулись рукой к «мышке» — читать об этих «церковных» понятиях нет никакого интереса. Мне лично чужда религиозность. Я ближе к вульгарному материализму и из-за советского воспитания, и по моему первому, естественнонаучному, образованию (биология-химия), и по профилю деятельности.

 © Lim Heng Swee

Я понимаю эти слова — гордыня и смирение — не как религиозные (православные, мусульманские, иудейские или буддийские) понятия, а как общечеловеческие категории.

С этими категориями (гордыня-смирение) я сталкиваюсь на каждом тренинге, на каждой семейной и индивидуальной консультации. По большому счету, любую семейную ссору, любое выяснения отношений и даже просто высказывание можно отнести к проявлению гордыни или смирения.

-Они должны были поступить не так;

-Меня подставили;

-Мой муж делает все не правильно;

-Моя мама всегда считает, что я неправа;

-Я должна была сказать ему это.

В ответ на такие описания я всегда задаю вопрос: ты хочешь быть прав или счастлив? Правота, поиск справедливости, стремление победить суть выражения гордыни. Ощущение счастья относится к другой категории — к смирению.

«Смирение» — быть «с миром» в одной размерности, в одном ритме, в одной матрице, если хотите. Не в контексте добра и зла, а в контексте миросозерцания, миропринадлежности. Смирение в моем понимании, это некий универсальный инструмент, ключ к решению любой проблемы. Способный вывести за пределы справедливости, правоты, победы, и таким образом подняться над конфликтом.

Если любой конфликт, например, черных с белыми, поднимать вверх, на уровень общечеловеческих ценностей, то он теряет смысл. Конфликт подразумевает противопоставление «мы, белые, хорошие, они, черные, плохие». Мы – это кто? Люди. А они? Люди. Мы любим детей и хотим быть счастливыми, а они? Любят детей и хотят быть счастливыми. Противопоставления на этом уровне нет. На уровне вопроса «кто я?» конфликт «мы-они» распадается. В психологии это называют аутфрэйминг – выйти за рамки конфликта в более широкую рамку. Рискуя показаться излишне религиозным, позволю себе предположить, что бог вне конфликта, потому что его рамки намного шире наших?

Парадигма столкновения, борьбы, конфликта, сравнения себя с другими (неважно, в лучшую или худшую сторону) – это гордыня. «Считать себя самым страшным грешником — есть такое же самомнение, как считать себя святым…», Бердяев. Люди соглашаются, что столкновения между народами и расовая борьба объясняются национальной и расовой гордостью (гордыней).

Она же, гордыня, сильнейший мотиватор к достижению. Так есть ли что-то сильнее, важнее, ценнее достижений? Прикольно смотрится в этом месте категория смирения. Но любой словарь скажет вам, что гордыня — это противоположность смирению. Гордыня руководствуется категориями хорошо/плохо, правильно/не правильно, победил/проиграл. Смирение — как целостное восприятие Жизни, такой, какая она есть.

Обе эти парадигмы (гордыни и смирения) в той или иной мере доступны каждому человеку. Они постоянно представлены среди критериев принятия решения. Проще говоря, принимая решение, мы руководствуемся и гордыней, и смирением, вопрос лишь в соотношении.

Гордыня – это способ совершения невозможного, преодоления непреодолимого. Примером девиза этой парадигмы может быть «Вижу цель, не вижу препятствий». Смирение — это позиция, выраженная в известной молитве, приписываемой царю Соломону и другим мудрецам: «Господи! Дай мне мужество изменить то, что можно изменить, дай мне терпение принять то, что изменить нельзя, и дай мне мудрость, чтобы отличить одно от другого».

Если говорить о конкретных примерах, то можно взять трагедию потери (смерть,развод). Ушел близкий человек и на протяжении долгих месяцев твоя гордыня шепчет тебе во снах и наяву: «Ты должен был поступить так и так; верни его». Под эгидой парадигмы гордыни проходит бОльшая часть траура, острого горя, неспособности, не готовности смириться с очевидным. В свой черед человек устает от борьбы с происшедшим, неотвратимым, существующим. Он опускает голову и смиряется. Острое горе в его душе понемногу сменяется светлой печалью, а в его сердце возвращается мир. В начале пусть горький и скорбный, но жизнь продолжается. Наверное, очень важно пройти эту «мертвую петлю» отрицания, отдавая долг своей любви, своему страданию, своему горю, своей невосполнимой потере.

Может быть, есть возраст гордыни и есть возраст смирения. Было время, когда только гордость давала мне силы остаться самим собой. По-видимому, гордыня – категория, определяющая юную, неукротимую, несокрушимую в своей стихийности силу. «Я сделаю это! Я сделаю это, даже если мама разрешит!» (если вы помните логику юного борца за свою независимость ). Надеюсь, сегодня я меньше нуждаюсь в силе такого рода (гордости), поскольку больше владею мудростью.

У человека живого, выбирающего жизнь, выбирающего продолжение, у человека терпимого, принимающего, мудрого, бездонного в своей мудрости и не всесильного в своей силе, жизнь продолжается. «Смириться» – это жить с миром. Вот такая маленькая мудрость, освоенная мной в первой половине моей жизни.  А может быть, во второй я придумаю что-нибудь еще?.. опубликовано econet.ru

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое cознание- мы вместе изменяем мир! © econet