Как выбрать профессию, которая будет актуальна через 5-10-15 лет?

Экология жизни: Как предсказать потребность в специалистах, которых еще нет? Об образовании мало говорят в школах и в университетах, но не помешало бы это изменить, потому что люди об этом не думают

© Guillaume Kurkdjian

Как предсказать потребность в специалистах, которых еще нет? Как выбрать профессию, которая будет актуальна через 5-10-15 лет? Руководитель проекта «Атлас новых профессий» Агентства стратегической информации Дмитрий Судаков раccказывает, какие направления будут наиболее перспективными, а какие профессии рискуют умереть на наших глазах. T&P публикует расшифровку лекции, которая состоялась в рамках «Городского лектория», совместного проекта с Департаментом культуры г. Москвы для модернизированных культурных центров в спальных районах.

Об образовании мало говорят в школах и в университетах, но не помешало бы это изменить, потому что люди об этом не думают. Самая точная аналогия образования — это аналогия лука и стрелы. Образование — это то, что запускает нас в будущее. Мы учимся не ради процесса, а ради того, чтобы оказаться в некой точке пространства и времени, расположенной достаточно далеко от нас. В текущих условиях, в школе мы учимся одиннадцать лет, далее следует длинный отрезок жизни, связанный с вузом, и как следствие, чтобы попасть в то будущее, в которое мы хотим, мы должны его как минимум хорошо представлять. Неотъемлемой частью того, чем занимаюсь я — это работа с будущим.

При этом когда ты говоришь, что работаешь с будущим, всем становится смешно, все начинают скептически на тебя смотреть. «Очередной, безумный футуролог! Расскажи нам про сингулярность и про то, как работы захватят мир!» Это нормальный скепсис. В этом смысле с будущим работать невозможно. С будущим можно работать единственным способом: его можно делать. И в этом смысле методики, с которыми мы работаем, так называемый «форсайт», — это методология не столько прогнозирования будущего, это не попытка угадать, что будет в будущем, сколько попытка это будущее создать и спроектировать. Когда собираются много людей, которые способны ответственно говорить о чем-то, например, они способны брать на себя ответственность за деятельность своей компании, или, например, это крупные лица в министерствах, которые способны ответственно говорить «мы движемся в эту сторону».

Когда они собираются вместе, они начинают согласовывать свои позиции, определять, в каких моментах они мешают друг другу, когда необходимо разойтись, и в каких они могут усилить друг друга и помочь. Размышляя над тем, куда они все вместе двигаются, они начинают на самом деле понимать, в какое будущее они идут. В этом смысле форсайт — это не только то, что называют в психологии так называемым самосбывающимся прогнозом. Например, в понедельник нам необходимо оказаться на встрече в десять утра. На сколько мне нужно поставить будильник в воскресенье, чтобы проснуться вовремя? Отсчитываем, сколько времени нам понадобится на сборы, завтрак, дорогу с учетом пробок, и ставим будильник на восемь утра. Почему мы это делаем? Потому что представляем свое будущее, в котором мы находимся на этой встрече в десять утра. И далее мы предпринимаем действия направленные на то, чтобы в это будущее попасть. Нам это кажется логичным, потому что мы не задумываемся, что тогда, когда мы ставим будильник, мы работаем над своим собственным будущим, просто короткими отрезками.

Победить форсайт

Такая же история работает если мы начинаем работать с будущим более сложных систем, таких как, страны, отрасли, территории. К примеру, Южную Корею называют страной, победившей форсайт, потому что они лет 40 уже занимаются самосбывающимися прогнозами: они запланировали развитие кораблестроительной отрасли, они вкладывали в нее 20 лет, и теперь они одни из ведущих в мире. В этом смысле форсайт — способность договориться о будущем, понять, каким оно будет, понять, как нам всем вместе туда идти, понять, какие препятствия у нас будут. Одновременно с этим мы осознали, что фактически любая работа с будущим на текущем историческом моменте непосредственно связана с образованием и обучением, потому что мир меняется настолько быстро, что способность сказать «я закончил колледж, школу, университет и т.д., получил такую-то профессию, всю жизнь буду этим заниматься» уже невозможно. Все меняется слишком быстро, и это означает, что учиться нам нужно каждый день, фактически всю свою жизнь, и это надо принять, как мы приняли то, что нам необходимо мыть руки перед едой. Те, кто это понимает раньше других, оказываются в наиболее выигрышной позиции.

Мы начали об этом размышлять с большим количеством экспертов, в исследовании для «Атласа новых профессий», в котором участвовали около трех-четырех тысяч человек. У на был авторский коллектив, который его писал, но создавался он всеми вместе на большом количестве форсайт-сессий, обсуждений, и так далее. И началось это все с проблемы образования. Одна из функций образования — готовить кадры для новой экономики. Возникает вопрос: какие эти кадры, и для какой экономики?

Смена технологий

К чему мы готовимся? В мире растет объем технической информации, он удваивается каждые два года, и это означает, что для студентов, начинающих свое четырехлетнее обучение, половина того, чему их обучали в первый год, устареет к третьему курсу. Технологии меняются настолько быстро, и к чему готовить студентов в вузах совершенно не понятно. Какие технологии будут использовать будущие люди? Мы стали свидетелями того, как некоторые технологии умерли на нашей памяти, к примеру, ламповый телевизор, а некоторые успели родиться и умереть, как, например, видеокассеты или пейджеры. Когда-то они были, а теперь многие и не знают, что это такое, потому что родились после этого. И сколько денег было в это вложено, потому что люди считали, что это перспективно? Мы должны готовить людей к задачам, которые вообще не воспринимаемы как задачи. Раньше мы считали, что фрезеровщик — это сильный парень с мозолистыми руками, в заляпанной маслом спецовке, он стоит у станка с напряженным выражением лица, вытачивает на нем фрезерную деталь. А сегодняшний фрезеровщик — это человек одетый во что угодн; сегодняшний фрезеровщик — это программист, человек, который программирует станок с ЧПУ. У него кардинально изменились задачи, при этом профессия осталась той же самой.

Завоевание рынка

Мир ускоряется, технологии завоевывают рынки все быстрее и быстрее. Сколько лет потребовалось, чтобы войти в 25% рыночной доли? Электричеству — 46 лет, телевидению — 26, а интернету — семь. Чтобы взять аудиторию 50 миллионов человек Facebook понадобилось два года, а радио — 38, телевидению — 13, интернету — четыре, iPod — три. И дальше эта скорость будет все увеличиваться и увеличиваться. Люди начинают думать, что их сегодняшняя работа — это не то, чем они будут заниматься всю жизнь. К 38 годам работник сменит 10-14 профессий (данные по США 2009 года). Люди работают все меньше, стремятся искать лучшей жизни. Каждый четвертый работник сегодня имеет стаж у текущего работодателя менее одного года. Свыше 50% людей работают на текущего работодателя менее пяти лет. И это все бросает вызов, который нам необходимо пытаться понять.

Эти изменения заставили нас задуматься о том, как нам быть, что делать, и как добиться того, что у нас сегодня очень большой разрыв, ведь все работодатели в один голос кричат: «мы берем человека после вуза, а он ничего не умеет делать и его снова надо учить». И если на какой-то нехитрой профессии вроде менеджера, человека достаточно учить пару месяцев, то инженера авиационного предприятия необходимо учить два года, и два года платить ему зарплату.

Реактивная политика

Мы видим, что меняются подходы к образованию, если примерно до середины 2000-х годов образование существовало, в среднем оно практически ничего не давало людям. Мы это называем «обогрев космоса»: представьте себе, что вам надо вскипятить море кипятильником. В результате это поколение людей отказывалось от образования, бросало школы, университеты, занималось своими вещами, потому что было разочарованы. С середины 2000-х государство поняло, что образование необходимо финансировать, забирать лучшие практики из других государств, работать с ними. Это то, что называется реактивная политика, когда у тебя что-то случилось, и ты на это как-то отреагировал. В образовании заключены наши попытки понять, куда надо выстрелить из лука, понимание, что нужно сначала определить свое будущее. Сейчас приходит то время, когда образование становится важным элементом работы с собственным будущим.

Почему форсайт, а не опрос работодателей? Почему сегодня нельзя готовить специалистов так, как готовили всегда? Почему мы не можем сказать так, как говорили в Советском Союзе? Тогда говорили: «нам нужно 20 тысяч инженеров, 3000 здесь, 500 человек отправить в Москву, кого-то на Урал и т.д.». Раньше жизненный цикл технологий в устаревших теперь отраслях можно было предсказать на много лет вперед, что будет, и сколько понадобится специалистов. Но сегодня жизненный цикл технологий очень сократился, технологии успевают родится и умереть за очень короткое время.

Устаревание образования

Как у нас проходит обучение специалистов? Перед тем, как нам решить какую-то задачу, мы ищем необходимых для этого дела специалистов, которых надо обучить. Мы создаем учебную программу, и только после этого готовим специалистов. Этот длинный цикл занимает около семи лет, за которые все успевает устареть. Например, в учебное заведение приходят со словами: «нам нужны сварщики». Они говорят: «сейчас сварщиков у нас нет, потому что мы программу закрыли: спроса не было», а потом быстро все разворачивают и через два года выпускают определенное количество сварщиков. Но эти сварщики никому не нужны, потому что компании сварщики нужны были два года назад. Что делает вуз? Он говорит: «ну раз мы никому не нужны, то мы закрываем программу подготовки сварщиков». Что происходит через год? К ним приходят люди и говорят: «где сварщики?». Так происходит потому что все слишком быстро меняется, а они к этому не готовы, они не в состоянии предсказать, что произойдет в будущем.

Будущее будет таким, каким вы себе его представляете. И думать нужно о перспективном будущем, потому что если вы считаете, что все будет плохо, мы никогда не построим будущее, которое будет хорошим; при этом нужно быть реалистами и понимать, что есть системные ограничения. Если в начале появления России это была история про отрасли добывающие, в 2010 начало происходить смещение интересов в сторону инфраструктурных отраслей: электроэнергетику, транспорт различного рода. И сейчас мы видим, что у этих людей меняется интерес, они заинтересованы в прорывных технологиях: новая медицина, новый агропром, новые биотехнологии, которые используются везде, различный инженерный подход.

Глобализация рынка

Мы видим, что мир становится более глобальным, и практически любой товар, о котором мы способны помыслить, производится во многих странах. Если говорить о чуть более сложных продуктах вроде смартфона, то iPhone был придуман в Калифорнии, собран в Китае, а использует он сотню технологий, которые были изобретены в разных странах мира. Если говорить о сверхсложных вещах вроде космических ракет или боинга, то в их производстве участвует не менее 70 стран.

Конкурецния

Сегодня практически любой человек способный рискнуть, способный подумать и что-то сделать, может стать конкурентом большой компании, потому что он сможет найти для себя небольшую нишу и работать с ней. 20 лет назад о нем бы никто не узнал, но сегодня есть масса инструментов для того, чтобы он вышел на своего потребителя.

Размывание границ между отраслями

Так, например, одна из наиболее прорывных тем в современном мире — это биотехнологии. Они возникли, когда инженеры стали приходить в медицину, приносить свои подходы, то, чего не было никогда ранее, благодаря чему отрасль кардинально изменилась. Именно на стыке отраслей возникают какие-то интересные и важные вещи, когда люди способные переносить решения из одной отрасли в другую. Кто-то говорит: «а давайте печатать суставы» на 3-D принтере, и начинают их печатать суставы.

Экологичность мышления

Важный момент, который в России осознается достаточно плохо — это то, что на самом деле мы живем в маленьком мире, несмотря на его, казалось бы, большие размеры. Люди выкидывают мусор, мусор смывается в реки, реки выбрасывают его в моря, моря связаны с океаном, а течение существует таким образом, что создает в океане несколько точек, где все и скапливается. И в Тихом океане где-то между Японией и Америкой существует зона, которая называется «тихоокеанским мусорным пятном», в котором в настоящий момент находится сотни миллионов тонн мусора. Его не видно глазами, потому что он перетерся в микрочастицы и его едят рыбы. Люди должны задумываться о том, что если мы что-то начинаем, то должны понять, что мы с этим будем делать в будущем. Когда мы сделали, к примеру, стул мы должны подумать над тем, как его утилизировать когда этот стул сломается. В России, например, нет утилизации самолетов, их огромная масса никак не перерабатывается. Когда мы говорим об экологичности мышления, т.е. способности понимать большие процессы, которые за этим стоят, мы имеем ввиду мир, в котором будут жить мы и наши дети.

Знание языков и культуры

Если мы вынуждены сотрудничать с большим миром, это значит мы должны разговаривать на разных языках. Люди, знающие языки, намного лучше устроены, чем люди не знающие их. Кроме языков, мы должны понимать с какими культурами мы работаем. Знание тонкостей культурных отличий и языковых оборотов больше, чем знание языка, это — уважение другого человека, который есть рядом с тобой. Из-за того, что у нас размываются границы между отраслями, нельзя быть сфокусированным на одном предмете, нужно стремится расширять свои знания. Сейчас востребованы специалисты, которые имеют познания в разных отраслях.

Работа в команде

Мир становится слишком сложным, и мы должны научиться работать в командах, этому только лишь начинают учить в школах, и люди еще мало понимают, как именно этому учить, и как это можно оценивать. Как оценить командную работу? Кому поставить в дневник оценку? Это сложно, но нужно, потому что самое сложное, что у нас может быть — это наше сотрудничество, кооперация, сотворчество, когда принцип работы построен на горизонтальности, где нет главных и все равны.

Творчество

Способность творить в будущем, в котором нас действительно будут вытеснять роботы, по-прежнему очень важна, необходимо понимать, что творчество в нашей деятельности вытеснить компьютер никогда не сможет. Под творчеством подразумевается необязательно написание музыки, стихов, картин, хотя это тоже очень важно, и эти навыки в себе необходимо раскачивать. Нужно учиться работать с большими объемами информации, которой становится все больше, и ее невозможно запомнить. Нам нужно учиться, во-первых искать эту информацию, а во-вторых — ее обрабатывать.

Язык программирования

Нужно хорошо понимать, что, поскольку, мы живем в мире, который полон программистов и программистских решений, нам надо учиться разговаривать на их языке, потому что если мы не сможем им поставить задачу, или поставим ее так, что они не будут нас понимать, они плохо будут делать работу, или будут делать ту работу, которую будет ставить им тот человек, который умеет разговаривать с ними на одном языке. Потому детям очень важно изучать алгоритмические языки программирования.

Саморегуляция

Надо всегда поддерживать в себе желание учиться, саморазвиваться и узнавать новое. А так же очень важно то, что мы называем навыками саморегуляции. Это способность находиться в нужном настроении для выполнения работы. Это способность отдыхать так, чтобы суметь научиться выспаться, научиться концентрироваться, научиться веселиться, когда это надо. Управление своим собственным телом нужно непрерывно тренировать.

Нужно суметь научиться в своей деятельности смотреть на картину не на как узкое, а как на часть большого процесса, и понимать, что это за процесс. Понимать, почему вы на работе выполняете конкретную операцию, или комплекс операций, зачем вы общаетесь с этими людьми. Если не удерживать эти сложные системы, то в какой-то момент хочется сказать: «ай, да я как-нибудь так».

Профессии-пенсионеры

Профессии умирают, и мы в своем атласе в 2014 году предсказали, что турагент вскоре станет профессией-пенсионером. С нами много спорили, говорили, что эта профессия как никогда актуальна. Но профессия-пенсионер — это не профессия умершая, а профессия, спрос на которую падает. Летом 2014 года рынок туристических агентств в России схлопнулся: половина компаний на рынке перестала существовать. Люди, которые с нами спорили, теперь ищут работу. Ну, а кто же умирает? Американский ученый Дэвид Аутер из Массачусетса, проанализировал 25 лет данных и нарисовал особую кривую. Мы видим, что занятость людей росла на сложном и легком уровне компетенций. А на среднем уровне людей набирают все меньше и меньше. В этой области у людей зарплата уже настолько большая, что эти профессии можно автоматизировать. К примеру, с появлением интернет-банкинга мы почти перестали ходить в банки. Соответственно, такая профессия, как банковский операционист, постепенно отмирает. Нужны программисты, которые будут поддерживать банк в интернете. Однако, шеф-повара отменить невозможно. Будьте профессионалом в своей области. В творческих профессиях и в работе с людьми профессии всегда будут востребованы.

Что нужно делать, чтобы в будущем чувствовать себя комфортно? Нужно учиться работать в коллективах, нужно учиться работать с разными коллективами, в том числе со способными разговаривать на другом языке. Нужно работать с большими объемами информации, нужны навыки презентации, изложения мыслей, нужно учиться системно мыслить, нужно учиться — все время учиться, и беречь себя, уметь отдыхать. опубликовано econet.ru