Я ВСЕГДА С ТОБОЙ

Чтобы все наши выросшие дети, когда их ударили в самое сердце, когда не хочется ни жить, и ни дышать, не слышали внутри: “Хватит уже ныть, не маленький”.

Мне часто помогает такой фокус: я представляю, что то, что я говорю детям, тот посыл, который они получают – становятся их внутренним голосом.

Тем самым, который будет звучать в голове потом, в будущем, когда меня не будет рядом.

Я переношусь в себя, взрослую, и думаю – какие слова мне хочется, чтобы звучали внутри?

Что мы часто слышим внутри, в стрессе или в радости?

Какие слова окружающих пробивают нас так, будто изнутри им отвечает эхо?

• Почему “ты не справишься” отлетают от меня, как пинг-понг, может быть потому, что я часто когда-то слышала “ты справишься”?
• Почему “ты надумываешь” задевают меня и вызывают массу злости и обиды, может быть потому, что внутри сидит уже записанная фонограмма?

Чем с большим стрессом мы сталкиваемся, тем глубже мы проваливаемся в “детскую”, нерациональную позицию.

Мелкие неурядицы легко отбиваются рациональными установками, сложные проблемы поднимают что-то изнутри, удар под дых оставляет нас хватать воздух и поднимает все вот это детское, с комком в горле, неразумное, когда отваливаются все подпорки принципов и ценностей, и хочется на ручки или кусаться от бессилия.

Круги

И я вот представила, что как будто бы дети прибывают кольцами, как деревья. И с каждым годом новое кольцо все менее сочная сердцевина, и все более твердая, сухая кора.

И удары нам встречаются разные: какие кору чуток поцарапают, какие пробьют в сердце, так что течет беззвучный, прозрачный сок.

Чем глубже, тем меньше разума, тем больше сердца, чувств. Чем больнее, тем глубже туда.

И поэтому то, что останется записанным на каждом слое, будет говорить и поддерживать на каждой глубине удара.

Тесса пришла:

– Мама, мне задали такую гору математики на каникулы! Как я ненавижу математику!

– Да, у меня тоже были любимые и нелюбимые предметы.

– Зачем ее вообще учить? Я же не буду математиком! У меня другие склонности.

– Да, ты вряд ли им будешь. Но на уровне школьной программы знать математику нужно.

– Зачем?

– Потому что без этого в современном мире не прожить. Потому что ты должна уметь думать в символах математики, кем бы ты ни стала. Если бы ты пришла со скрипкой или танцами, я бы сказала – ок, не нравится, не занимайся. Но базовую школьную программу: математика, язык, вот это все – нужно знать.

– Мне скучно, я не понимаю.

– Понимание и интерес приходит с опытом. Давай позанимаемся побольше, и придет и интерес, и понимание.

– Но я не люблю!

– А тебя никто не заставляет любить. Не люби, а делай.

И тут я ловлю себя на том, что никогда с ней так не говорила.

И почему-то ощущаю, что именно так и нужно говорить.

И что в 5 лет было не нужно, и даже очень вредно, а в 8 – нужно.

Что она другая сейчас, не такая, как была в 5 лет.

Что у нее наросло несколько колец, и у нее другие потребности.

Что потребность в безусловной маминой любви и поддержке была самой важной до 5-6 лет, а теперь она уступает место потребности в компетентности, потребности в росте и развитии, потребности в успехе.

Потребность в любви и поддержке никуда не делась, но она напитанная и сытая, и не ее она сейчас проверяет.

Не в моей любви она сомневается, когда делится тем, что ей не дается математика.

Она сомневается в себе, в своих возможностях.

Это больше не про  меня и про нее, это теперь про нее, а я – лишь отражение.

И поэтому я на том же наитии выдала совершенно неожиданное для себя:

–  Ты умная, талантливая и сообразительная. Когда ты сталкиваешься с трудностями, ты пытаешься снова и снова.

Математика – это твоя трудность, и это твой вызов. И ты с ним справишься.

Мне тоже не хочется все выходные сидеть, но я отложу свои дела и буду сидеть с тобой столько, сколько тебе нужно, пока ты не разберешься и пока тебе не станет легко.

У нас в семье нет людей, которые пасуют перед трудностями. И знать математику плохо ты не будешь. В отстающих ты не будешь.

Тебе вовсе необязательно быть лучшей или ездить на олимпиады, но школьную программу ты должна знать хорошо.

И если для этого понадобиться больше заниматься, или моя помощь – я готова.

Но я не готова принять отсутствие попыток.

Она замолчала и посидела одна какое-то время. Потом пришла с тетрадью и сказала:

–  Я буду сначала математику.  Буду делать, ты мне не помогай, просто проверяй и потом объясняй ошибки.

Так мы и занимались.

10 задач. 20 задач. 30 задач.

– Тесса, давай перерыв?

– Да, но потом я снова сяду.

10 задач. 20 задач.

– Давай пообедаем.

– Сейчас, еще две страницы.

10 задач. 20 задач.

6 часов. 128 задач.

– Я даже не верю, что я все сделала.

– Я очень горжусь тобой. То, что ты сегодня сделала – это настоящий подвиг.  Тебе было сложно, не хотелось, неприятно – но ты боролась. Как ты сейчас себя чувствуешь?

– Устала. Но я ее победила, мама. Я поняла,  как упрощать дроби, и что такое алгебра. И я не перейду в более слабую группу.

Самое вредное, что несут такие статьи – это путаница в возрастах.

• Это попытка уговорить двухлетнего, что он не маленький.
• Попытка уговорить четырехлетного, что он должен справляться сам.
• Попытка уговорить шестилетнего, что он должен знать школьную программу.
• Попытка уговорить восьмилетнего, что он маленький, и от него ничего не ждут.

И по мере того, как мои дети будут взрослеть, будут меняться мои посылы, и мои ожидания, которые транслируются этими посылами

Если представить, что ребенок ориентируется на наши ожидания, то его чувство ценности и успешности зависит от того, насколько он им соответствует.

Тем важнее, чтобы мои ожидания соответствовали возрасту, и, что еще важнее, возможностям ребенка.

Мои послания к детям изменяются

• В два года я говорила: “Ты моя маленькая, моя малышка. Я не дам тебя в обиду. Ты можешь на меня положиться. Я тебя люблю. Я всегда с тобой”.
• В четыре года я говорила: “Тебе сложно, ты растешь. Все придет. Всему свое время. Я тебя всегда поддержу. Я тебя люблю, я всегда с тобой”.
• В шесть лет я говорила: “Тебе сложно, не получается, это тяжело. Попробуй еще. Если тебе нужна моя помощь, скажи. Я тебя люблю, я всегда с тобой”.
• В восемь лет я говорю: “Ты можешь и справишься. Тебе придется потрудиться, но я уверена в тебе. Я готова помогать, но жду труда от тебя. Я тебя люблю, я всегда с тобой”.

А потом когда-нибудь я скажу: “Это твоя жизнь. ты сама способна принять решение. Не думаю, что тебе нужна моя помощь. Доверяй себе. Я тебя люблю, я всегда с тобой”.

А потом когда-нибудь меня не спросят.

А потом, когда-нибудь, меня не будет.

И она столкнется с нелегким решением, будет метаться, что же делать? И услышит внутри “Ты способна принять решение сама. Доверяй себе”.

И у нее будут сложности на работе, и будет страшно и неуверенно, и внутренний голос скажет “Ты можешь и справишься. Придется потрудиться”.

И она будет сталкиваться с отказом и неудачами, и, оставшись одна, не будет сама себе говорить:

“А чего ты хотела?”,

“А это еще заслужить надо”,

“А с какой стати тебе положено”,

а услышит: “Тебе сложно, не получается, это тяжело. Попробуй еще”.

И когда нибудь жизнь ударит ее больно, и она будет одна, надломленная, потерянная. И голос ей скажет изнутри “Ты моя маленькая. Моя малышка”.

Чтобы все наши выросшие дети, когда их ударили в самое сердце, когда не хочется ни жить, и ни дышать, не слышали внутри: “Хватит уже ныть, не маленький”.

Чтобы когда у них родятся их собственные дети, когда мир вдруг сотрясется и разломится от невозможности случившегося, в этом новом, чудном, странном состоянии посмотрели на этот комочек и сказали, не задумываясь: “Я тебя люблю. Я всегда с тобой”.опубликовано econet

Автор Ольга Нечаева

Подписывайтесь на наш канал VIBER!

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet