Поощрение и наказание: почему они не действуют на подростков

Почему подростки склонны к риску и с трудом налаживают дисциплину: слово психологам и нейробиологам...

Одна из самых частых причин, по которым родители обращаются к психологу, — это проблемы с дисциплиной у ребёнка. И особенно остро этот вопрос встаёт у родителей подростков.

Большинство осознаёт, что в это время взрослеющему ребёнку нужно больше свободы, но что насчёт ответственности? Взросление не приходит без осознания последствий наших поступков, однако создаётся ощущение, что любая попытка напомнить об этом воспринимается в штыки.

Почему подростки склонны к риску и с трудом налаживают дисциплину: слово психологам и нейробиологам

Учителя и родители со вздохом отчаянья признают, что подростка почти невозможно заставить делать то, что, по их мнению, является действительно важным: хорошо учиться, задумываться о будущей профессии, уважительно относиться к окружающим.

С точки зрения психологии это можно объяснить тем, что в таком возрасте ребёнку необходимо отстаивать независимость, или тем, что подростки более дорожат мнением друзей, а не взрослых, поэтому и отвергают любые механизмы воздействия.

Но как тогда призвать не признающего авторитеты бунтаря к порядку?

Что говорят психологи?

По мнению психолога Шерила Сомерса, наказание — метод воспитания, сопряжённый со страданием, потому как он связан с демонстрацией власти и навязыванием контроля: родитель может наказать ребёнка, представить же обратную ситуацию невозможно. Кроме того, дисциплина прививается только посредством обретения самоконтроля, неустанное же контролирование со стороны родителей снимает ответственность: зачем принимать решения самостоятельно, если за тебя всё решит мама?

Запреты, домашний арест, повышение голоса — всё это, по мнению Сомерса, инструменты «шоковой терапии». Они действуют быстро, но абсолютно бесполезны с точки зрения долгосрочного воздействия.

Признание ребёнком своих ошибок в данном случае — не более чем формальность, помогающая поскорее отменить неприятные ограничения. Так происходит потому, что наказание зачастую не связано с проблемой поведения. Подросток обижает младшего брата — родитель отбирает у обидчика телефон: очевидно, что такая мера никоим образом не отсылает к причине наказания и вызывает лишь страх и негодование. 

Сомерс замечает, что осознание последствий действеннее любого наказания: какой смысл запрещать компьютерные игры, если подросток не моет за собой посуду? 

Психолог предлагает иной метод: если ребёнок отказывается убирать за собой, создайте график, согласно которому на каждом члене семьи, например, будет лежать обязанность мыть посуду в течение недели. Цель такого мероприятия ясна: помимо того, что подросток будет принимать непосредственное участие в уборке, он также начнёт уважать усилия других членов семьи в сохранении порядка.

А если ребёнок обижает младшего брата, нет никакого смысла запрещать ему гулять с друзьями, утверждает Сомерс. Вместо этого попросите его провести время с братом на выходных: прогулка в парке или совместный поход в кино поможет наладить отношения, если, конечно, будут поданы в качестве просьбы, а не навязаны приказным тоном.

Подход Сомерса к формированию дисциплины через осознание последствий кажется логичным и гуманным. Жаль только, что нейробиологи развенчивают его эффективность.

Что думают нейробиологи?

Действительно, наказания в большей степени не имеют влияния на подростков — но, к сожалению, это справедливо и в отношении методики Сомерса. И виной всему, как показало недавнее исследование, взрослеющий мозг.

Подростковый период начинается с биологических изменений, сопутствующих половому созреванию, и заканчивается тогда, когда человек обретает стабильную, независимую роль в обществе. Но вместе с тем, это также время реорганизации мозга — того органа, которому будет посвящено ещё немало научных открытий в ближайшем будущем.

В подростковом возрасте серое вещество, которое стремительно росло с момента рождения, начинает истончаться. Это, скорее всего, связано с процессом «синоптической обрезки», избавляющей мозг от ненужныхсинапсов и увеличивающей нейронную эффективность. Такое истончение происходит в том числе в префронтальной коре, которая отвечает за когнитивный контроль и принятие решений.

Созревание префронтальной области коры происходит неравномерно, в то время как лимбические структуры, отвечающие за эмоциональное реагирование, напротив, достаточно развиты к 11-14 годам.

Получается, что слабость префронтальной коры при доминировании лимбических структур приводит к тому, что подростки не могут контролировать себя, склонны к риску, не умеют делать выводы из собственных поступков, часто ошибочно интерпретируют слова и действия окружающих и с трудом концентрируются.

Безрадостная статистика: так называемое рискованное поведение становится причиной около 70% подростковых смертей.

У детей и лимбические структуры, и префронтальная кора развиты ещё недостаточно, поэтому они хоть зачастую и ведут себя неуправляемо, но всё-таки не настолько импульсивны, как те, кто уже вступил в пору юношества. 

К 18 же годам обе системы приходят в равновесие, что позволяет уменьшить количество поспешных и необдуманных действий. Но до этого возраста всё, что касается самоконтроля, даётся человеку с огромным трудом: дерзкое поведение, свойственное подросткам, обусловлено неспособностью сопоставить свой поступок с возможными последствиями. 

Данный тезис был подтверждён несложным экспериментом: людям от 13 до 20 лет предложили выполнить видеотест во время прохождения магнитно-резонансной томографии. Испытуемые должны были правильно выстроить последовательность планет. За каждый верный ответ они получали денежное вознаграждение, а за каждую ошибку теряли деньги. Кроме того, в каждой игре были раунды с повышенными ставками вознаграждений.

Ожидалось, что более высокие ставки заставят участников показывать и более высокую мотивацию при прохождении заданий. Однако, как продемонстрировал эксперимент, это было справедливо только для тех испытуемых, которым было 19-20 лет, испытуемые же более младшего возраста показывали одинаковый результат независимо от суммы вознаграждения. Данные МРТ позволили обнаружить, что у взрослых участников, выполнявших тест с большим энтузиазмом, наблюдалась активность префронтальных областей и более мощная связь между префронтальной корой и полосатым телом.

Таким образом, мозг взрослого обычно неплохо справляется с выстраиванием причинно-следственной связи: если я буду работать усерднее, я получу премию, а если я буду работать спустя рукава, меня уволят. Психологи назвали бы этот процесс способностью адаптировать когнитивные качества под требования окружающей среды, бизнесмены — анализом эффективности затрат, а мы бы, отбросив научные термины, решали бы, стоит ли игра свеч.

Но подростки пока ещё не умеют адекватно оценивать характер своих поступков. Поэтому, делают вывод нейробиологи, и поощрения, и наказания одинаково неэффективны в качестве воспитательных методик.

Итак, исследование научно обосновало, что юность — прекрасное время свободы от ответственности. К сожалению, с возрастом безрассудство нас покидает — но к счастью, с возрастом мы обретаем понимание того, как приемлемо вести себя в социуме и что позволит нам получить достойное вознаграждение за свои труды.

Дисциплина против наказания

Получается, остаётся лишь смириться с тем, что у подростков сложные отношения с дисциплиной? В общем и целом, такова жестокая реальность: едва ли стоит надеяться, что ребёнок в возрасте 14-18 лет действительно сможет осознать, как он вас ранит, не желая возвращаться домой до полуночи и не отвечая на ваши звонки.

Следуя логике Сомерса, можно было бы воспроизвести зеркальную ситуацию: задержитесь на весёлой вечеринке, никого не предупредив, и вдобавок выключите телефон. Однако весьма сомнительно, что ваше невербальное сообщение заставит ребёнка прочувствовать, как вам тяжело мириться с его неповиновением.

Между тем, все забывают о банальном факте: дети учатся только на нашем примере. Любой родитель, прочитав эти слова, отмахнётся: мол, да знаем мы — но только как это поможет сделать ребёнка более ответственным? Но, как продемонстрировал социальный эксперимент, проведённый ещё в начале 80-х, только это и может помочь.

В то время правительство Швеции было крайне обеспокоено мощным ростом асоциального поведения среди подростков: несовершеннолетние употребляли наркотики и алкоголь, занимались вандализмом и нередко проводили время в полицейском участке.

Чтобы разобраться в причинах столь настораживающей тенденции, психологи решили сравнить то, как проживают подростки-правонарушители и подростки, не имеющие проблем с законом. Оказалось, что не было особой разницы между материальным достатком и социальным положением их семей, в то время как эмоциональная составляющая, напротив, заметно отличалась.

Подростки с «хорошим» поведением жили с родителями, которые были ответственными, честными, внимательными и, самое главное, сами исповедовали те ценности, которые ставили детям в пример. Когда в рамках исследования «хороших» подростков познакомили с «проблемными», у первых практически не произошло каких-либо изменений в поведении.

Конечно, некоторые из них из любопытства пробовали алкоголь или совершали правонарушения в компании «хулиганов», но такое поведение, скорее, носило экспериментальный характер, и не превратилось в образ жизни.

Между тем, так называемые проблемные подростки совсем необязательно проживали в неблагополучных семьях. Нередко их родители вели вполне приемлемую с точки зрения социальных норм жизнь, однако их поступки не соответствовали тем качествам, которые они старались привить детям: можно ли упрекать ребёнка в непунктуальности, когда сам постоянно опаздываешь на работу? Можно ли требовать независимости от мнения окружающих, если сам не уверен в себе? Такое несоответствие «слова и дела» в поведении взрослых морально дезориентировало подростков и делало их более лёгкой добычей для различного рода негативных влияний.

При этом было не так важно, придерживались ли родители традиционного строгого воспитания или, будучи последователями Спока, предоставляли им полную свободу — важно было лишь то, насколько они сами живут согласно тем ценностям, которые пытались взрастить в своих детях.

В статье «Наказание против дисциплины» американский психолог Бруно Беттельгейм писал: 

«Мы должны быть честными с детьми в отношении наших эмоций, с одной стороны, показывая, как сильно мы их любим, а с другой, не боясь продемонстрировать разочарование, когда мы огорчены их поступками. Ведь наши эмоции — часть нас самих. При этом мы не должны требовать от ребёнка совершенства. Однако, если мы стремимся прожить как можно более нравственно гармоничную жизнь, ребёнок, впечатлённый преимуществами такой жизни, сделает всё, чтобы жить так же». 

Сколько бы эффективных методик воспитания ни существовало, пример родителей — самый мощный и наиболее естественный метод воздействия. По крайней мере, уловки поощрений («пойдёшь гулять, если сделаешь уборку») и запреты наказаний («ты никуда сегодня не пойдёшь!») уж точно не идут с ним в сравнение.опубликовано econet

Автор: Анастасия Коврижкина

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet