Альфрид Лэнгле: Является ли любовь счастьем

И, кроме всего прочего, любовь – центральная тема христианства, а именно, агапэ – любовь к ближнему. Мы можем переживать любовь в самой различной форме: на растоянии, платонически, в форме сублимации или в форме телесной любви. Любовь может быть связана с различными позициями, с садизмом, мазохизмом, различными перверзиями. И в каждом отдельном измерении из тех, что были названы, куда ни посмотри – это тема огромная, неисчерпаемая.

Прежде чем мы начнём, я хочу предложить вам вопрос: «Есть ли у меня вопрос в связи с любовью? Есть ли у меня проблема, связанная с любовью?» 

В 604 году до Рождества Христова Лао Цзы писал: «Долг без любви не радует (печалит). Истина без любви делает человека критичным (зависимым от критики). Воспитание без любви порождает противоречия. Порядок без любви делает человека мелочным» – это важно для студентов, профессоров; – «Предметные знания без любви делают человека всегда правым. Обладание без любви делает человека скупым. Вера без любви делает человека фанатиком. Горе тем, кто скуп на любовь. Зачем жить, если не для того, чтобы любить?» Это древнейшее знание.

Блестяще, мастерски Лао Цзы описывает здесь центральный момент любви: она делает нас человечными. Она делает нас доступными. Она делает нас открытыми и даёт нам возможность многих отношений, связей. Но как мы можем стать такими? Как мы можем научиться любить? О чём идёт речь в любви? Как мы можем сегодня переживать любовь?

Сегодня, в эпоху, когда любовь называют нестабильной утопией и когда некоторые представители современной литературы, современной философии говорят: исполнение тоски, томления человека по любви не даёт человеку счастья. Сегодня мы часто встречаем пессимистический взгляд на любовь. Огромный процент разводов свидетельствует о том, как трудно осуществлять любовь в жизни. Однако это не всегда было так. В эпоху романтизма господствовала большая вера в любовь. В христианстве любовь рассматривается как нечто центральное в жизни.

В этом докладе я бы хотел показать путь, каким любовь может вести к глубокому счастью, несмотря на боль, которая с ней связана.

Все мы, изучающие психологию, знаем: огромное число исследований подтверждают, что любовь – центральный элемент в здоровом развитии психики. Без любви наши дети растут травматизированными, они не могут раскрыть свои способности, найти самих себя; у них развиваются нарушения личности. Избыток любви делает то же самое: когда слишком много любви, она уже не может быть собственно любовью. И для каждого взрослого человека любовь – важнейшая основа качества жизни, необходимая для того, чтобы его жизнь была исполнена.

В многочисленных интервью с умирающими их просили ответить на вопрос: «Если вы посмотрите назад на свою жизнь, что было в ней самым важным?» И на первом месте из всех ответов было: мои отношения, мои связи с другими людьми, исполненные любовью.

Но любви угрожают, обращены против неё многие элементы жизни: как мы сами – наши задатки, наша ограниченность, – так и внешние условия – социальные, экономические, культурные. Поэтому давайте попробуем более пристально посмотреть, что же такое любовь.

Что является колыбелью любви? Любовь связана с постелью – надо оттуда и начинать. В любом случае, любовь – это отношение (связь). Отношения – это некоторая основа, постель, на которой любовь покоится. Отношения (связи) имеют известную характеристику, о которой мы должны знать, поэтому давайте несколько минут поговорим об отношениях, чтобы мы могли лучше понять, что значит любовь и где она осуществляется, в чём она состоит.

Отношение совершается между мной и каким-то объектом. Например, сейчас у меня есть отношение к вам, у вас – ко мне. Отношение означает, что я в своем поведении я учитываю другого, вхожу в его обстоятельства. На практике это значит, что я в вашем присутствии веду себя немного иначе, чем когда я один в своей комнате: например, в своей комнате я могу сидеть и чесать в затылке или почесываю свой нос, а поскольку вы здесь, я этого не делаю. Я как бы соотношу свое поведение с вашим присутствием. Таким образом, отношения влияют на мое поведение. Но отношения – это гораздо больше.

Отношение возникает даже тогда, когда я этого не хочу (непроизвольно). Отношение следует некоторому автоматизму. В рамках этой совершенно базовой структуры, когда отношение означает только лишь учитывание другого, я не могу уйти от этого отношения, не могу избежать его. Оно возникает в тот момент, когда я осознаю присутствие какого-то предмета или человека, когда я его вижу.

Например, если я иду и вижу, что здесь есть стул, я не иду дальше, как будто стула нет, но я обхожу его, чтобы не споткнуться. Это онтологический базис отношения. Я в своем бытии соотношусь с фактом бытия вещи. Это, конечно, ещё не любовь, но этот момент в любви всегда содержится. Если этот момент в любви не содержится, тогда будет трудно. Поэтому мы сейчас и занимаемся грамматикой любви.

Если мы делаем логическое заключение, то мы можем сказать: я не могу не иметь отношений. У меня всегда есть отношения, хочу я этого или нет – В момент, когда я осознаю или вижу, что кто-то не встречался тридцать лет, то в момент, когда я её вижу, когда она присутствует, вдруг возникает вся история наших взаимоотношений.

Таким образом, у отношений есть история и есть длительность. Если мы осознаем это, то мы должны будем относиться к отношениям очень внимательно. Потому что всё, что происходит внутри отношений, сохраняется внутри этих отношений навсегда. И то, что когда-то было очень болезненно – например, измена – всегда будет в наличии, всегда будет здесь. Но точно так же и счастье, которое мы переживали вместе. Как я обхожусь, как я поступаю с этими отношениями – это особая тема.

Давайте подведём итог: я не могу не быть в отношениях. Таким образом, я как бы принуждён иметь отношения. В отношениях сохраняется всё, что я пережил внутри этих отношений. Отношение никогда не прекращается.

Мы можем, например, разорвать отношения, никогда не говорить друг с другом, но отношение, которое есть между нами, всегда сохраняется и составляет часть моего Я. Это – стабильная постель, основа любви. И это даёт нам возможность осознать, что мы должны обходиться с отношениями очень бережно и очень ответственно.

От отношений мы отличаем ещё одно понятие, которое также очень важно для понимания любви – это понятие встречи. У встречи другая характеристика. Когда происходит встреча, то некоторое «Я» встречается с «Ты». Я вижу тебя, мой взгляд встречает твой, я слышу тебя и понимаю тебя, я говорю с тобой – встреча происходит в диалоге. Диалог – это некоторое средство, или среда, в которой осуществляется встреча. Диалог, который происходит не только в словах, но может состояться и через один лишь взгляд, через мимику, через поступок. Если я просто прикасаюсь к другому, между нами уже происходит большой диалог. Встреча происходит лишь тогда, когда «Я» встречается с «Ты». Иначе она не произойдёт.

Встреча точечна. Отношения линейны. Отношения мы можем представить в виде линии, а встречу – в виде точки. Бывают разные встречи, большие и маленькие. Встречи ограничены во времени, но они влияют на отношения. После каждой встречи отношения меняются. Отношения живут встречами. Если встречи не происходят, то тогда протекает чистая динамика отношений, психодинамика. И это неперсонально (безлично). Персональными отношения становятся только через встречу.

Я не могу переживать встречу с объектами. Отношения – могу. А встречи я могу переживать только с человеком, когда я встречаюсь с его Я в его существе (сущности). Тогда отношения становятся существенными, сущностными. И тогда они становятся персональными.

Как я могу узнать, что установились персональные отношения?

Если я чувствую, что меня воспринимают, видят, уважают, понимают. Я чувствую, что другой, когда мы с ним вместе, имеет в виду именно меня. Ему важен я, а не только наши общие дела, общая квартира, общие поездки, деньги, бельё, готовка и так далее, не только тело и сексуальность.

Если происходит встреча, каждый человек ощущает: здесь речь идёт обо мне. А мне важен ты. Таким образом, встреча – это жизненный эликсир отношений. Благодаря встрече отношения поднимаются на человеческий уровень. Вот такая дифференциация нужна нам, чтобы на этом фоне рассмотреть дальнейшее.

В дальнейшем я хочу дать описание любви, описание существенных содержаний любви. Я буду говорить о том, что, собственно, мы переживаем в любви.

Мой способ познания – феноменологический, который не выводит что-то из общей теории, но говорит исходя из переживания отдельных людей. Естественно, те размышления, которые я сейчас изложу, систематизированы и приведены в порядок; они хорошо разработаны в экзистенциальной философии и феноменологии. Я в особенности опираюсь на Макса Шелера, Виктора Франкла, а также на Хайдеггера.

Первый пункт, о котором все знают. Когда мы говорим о любви, что любим что-то или кого-то, это значит, что он нам очень ценен. Если мы любим музыку, мы говорим: это хорошая музыка. Если мы читаем книгу и любим данного автора, то этот автор или эта книга для нас обладают ценностью. Точно так же и если мы любим человека. Если я люблю человека, это означает, что этот человек для меня очень значим, очень ценен, и я это чувствую. Он – моё сокровище, мой любимый. Он обладает очень высокой ценностью, и мы говорим: моё сокровище.

Любимый человек нам нравится, мы переживаем в любви этот момент приятия, чувство притяжения: меня влечёт этот человек. Мы чувствуем, что это отношение благотворно для нас, и мы надеемся, что оно благотворно и для другого. Мы чувствуем – не думаем, но чувствуем сердцем – что мы как бы принадлежим друг другу.

Если я чувствую – это значит, что меня касается эта ценность в моём внутреннем, в моей внутренней живости. Благодаря человеку, которого я люблю, я переживаю, что во мне пробуждается жизнь, что она во мне становится более живой, более интенсивной. Я чувствую, что этот человек усиливает мою жажду жизни, делает моё отношение к жизни более интенсивным. Когда я люблю, я больше хочу жить. Любовь – это антидепрессант. Это значит чувствовать, значит, иметь другого наличным в своём отношении к жизни.

Итак, мы переживаем любимого человека как некоторую ценность в нашей жизни. Он мне небезразличен. Если я его вижу, моё сердце начинает биться интенсивнее. И это не только в любви к партнёру, но также и если я вижу своего ребёнка, свою мать, моего друга, то я чувствую, что меня что-то касается, что-то волнует; этот человек что-то значит для меня. И вот это и означает, что он ценен. Мы любим только ценное. Негативные ценности мы не можем любить. Например, если другой начинает причинять нам боль, причиняет нам страдания, нам становится сложно продолжать его любить. Любовь подвергается опасностям. Как только другой теряет свою ценность, любовь исчезает.

Пункт два. В любви мы переживаем глубокую обращённость к нам. Это значит, что другой говорит ко мне: его лицо, его жесты, его взгляд, глаза, его смех – всё это начинает говорить мне что-то и вызывает во мне резонанс. Любовь – это резонансный феномен. Любовь не есть давление потребности. Естественно, что в любви есть и этот момент. Но любовь находится не на том уровне, где сидят потребности. Они относятся к некоторым рамочным условиям любви, но не к её сущности. Центральный феномен в любви состоит в том, что мы как бы входим в некоторый резонанс с другим человеком.

Что входит в резонанс? Вы все это знаете. Когда видишь кого-то, и если появляется любовь, то возникает чувство, что мы знали друг друга всегда. Мы не чужды друг другу. Мы как-то относимся друг к другу, мы принадлежим друг к другу как две перчатки, которые друг друга дополняют. Это и есть резонансный феномен.

Вы знаете, что такое резонанс в акустике, в физике? Это явление удивляет, когда однажды его видишь.

Наиболее отчётливо это видно, когда в одном пространстве звучат две гитары: если обе гитары сонастроены и я струну с нотой «ми» у одной гитары трогаю, то на другой гитаре, которая стоит у стены, тоже начинает вибрировать эта струна, как будто её касается магическая, невидимая рука. Можно подумать, что это эзотерический феномен, ведь никто к ней не прикасается. Я к этой струне касаюсь, а играет и та струна тоже.

Этот феномен можно легко объяснить через вибрацию воздуха. И, по аналогии с этим процессом, в любви тоже происходит нечто подобное. Происходит нечто, что мы не можем просто объяснить давлением каких-то либидозных импульсов. Если бы мы так смотрели на любовь, это был бы редукционизм. Что же здесь вступает в резонанс?

С позиции феноменологии, любовь – это способность, которая делает нас ясновидящими, которая даёт нам возможность видеть глубже.

Макс Шелер говорит, что в любви мы видим другого не просто в его ценности, но в его наивозможно высокой ценности. Мы видим в максимальной степени ценность другого. Мы видим не только ту ценность, которой он является в данный момент, но видим его в его потенциальности, а это значит, не в том, что он есть, но в том, чем он может стать. Мы видим его в его существе. Любовь феноменологична в высшем смысле. Мы видим другого не только в его бытии, но в возможностях его становления. И чувствуем в себе резонанс, чувствуем, что мы друг другу подобны.

Гёте говорит о сущностном родстве: ценность, которую мы видим в другом, если мы его любим – это его сущность, то, что его составляет, что делает его единственным и неповторимым (незаменимым). То, что его характеризует, что составляет его ядро. Поэтому любимого человека нельзя заменить никем. Потому что это существо есть только один раз. Так же, как и я есть только один раз. Каждый из нас – единственный, и притом единственный в своём роде. И вот в этом сущностном ядре мы незаменимы. Если мы спросим того, кто нас любит: что ты любишь во мне?

Можно сказать лишь: люблю тебя потому, что ты такой есть, потому, что таково твоё существо, то, что я вижу. И, в сущности, мы ничего больше сказать не можем, если действительно любим.

Конечно, можно сказать: я люблю тебя потому, что с тобой секс замечательный. Но это уже любовь как бы на другом уровне.

Если мы говорим о сущности любви, о её ядре, то лишь тогда действительно происходит встреча с Ты, когда мне важен Ты. Когда у меня появляется чувство того, каков ты есть и каким ты можешь стать, и что это может быть хорошо, что я вместе с тобой. Моё присутствие, моё отношение к тебе может быть для тебя благотворным в том, чем ты можешь стать. Моя любовь может поддержать тебя в этом процессе развития, в котором ты можешь стать в большей степени тем, что ты уже есть. Моя любовь может освободить тебя к тому, что ты есть. Моя любовь может помочь тебе стать ещё более сущностным, так, что в твоей жизни будет больше сущностного.

Достоевский как-то сказал: «любить – значит видеть человека таким, каким его задумал Бог». Лучше сказать невозможно. Я очень благодарен Достоевскому за его глубокий взгляд также и в других аспектах. Это то же самое, что Макс Шелер выразил на философском языке: «видеть другого в том, чем он может стать – стать ещё лучше, в большей степени самим собой». И я открываю, обнаруживаю это в другом, когда во мне возникает этот резонанс. В моём существе я чувствую, что ко мне что-то прикасается, что-то обращается ко мне.

Когда я люблю, и во мне раскрывается нечто самое существенное. Не так, будто я сижу в субботу вечером и думаю, что бы мне такое сделать – а позвоню-ка я своей подруге. Это не существенное. Если нечто сущностно, оно присутствует во мне постоянно. Любящий всегда несёт любимого человека в себе, с собой. И любовь делает ясновидящим.

Карл Ясперс написал как-то: «с каждым годом я вижу женщину ещё более красивой…» – вы верите в это? И он ещё в продолжение написал дальше: «…но только любящий это видит». Таким образом, любовь есть переживание резонанса, возникающего благодаря глубокому взгляду в сущность другого, которая являет себя в моём существе.

Пункт три. Мы рассмотрели любовь как переживание ценности, затем мы более близко описали эту ценность, посмотрели на неё: это существо другого, которое меня в моём существе касается.

Теперь третье. В любви содержится некоторая позиция или установка. Любящий человек не только переживает, что он мог бы сделать другому что-то хорошее, но он хочет сделать другому что-то хорошее.

Любовь можно описать как некоторую позицию человека или установку. Она очень простая: я хочу тебе блага. Если я не ощущаю этого от другого человека, то маловероятно, что он меня любит.

Мы хотим нашим детям добра, нашему партнёру – чтобы ему было хорошо, нашим друзьям – чтобы им было хорошо. Это значит, что мы хотим поддержать их бытие, их жизнь; оказать им помощь, содействие, потому что у нас есть очень глубокое ощущение, сильное чувство по отношению к любимому человеку: это хорошо, что ты есть.

Любовь креативна: она питает, укрепляет, даёт, она хочет поделиться. Августин однажды сказал: «я люблю и потому хочу, чтобы ты был». Любовь поддерживает другого человека в его росте. Нет никакой другой лучшей почвы для того чтобы ребёнок мог хорошо расти, чем почва любви. Мы как бы сообщаем ребёнку: хорошо, что ты есть, и я хочу, чтобы тебе было в жизни хорошо, чтобы ты мог хорошо быть в жизни, чтобы ты хорошо рос, чтобы ты хорошо стал самим собой. Карл Ясперс считал, что это центральное определение любви, в котором любовь являет себя как нечто генеративное.

Во влюблённости речь больше идёт обо мне, потому что большая часть того, что я вижу – это мои собственные проекции, фантазии, желания. 

И то, что я вижу от другого, также даёт мне стимул к собственным фантазиям. Влюблённость околдовывает даже предметы, которые относятся к человеку, в которого я влюблён. Его машина – самая прекрасная на улице; его ручка (шариковая) – я храню её у сердца, она становится символом этого очарования, и это может развиваться вплоть до фетишизма. Мы можем после окончания это ещё обсудить.

Но в завершение я хотел бы ещё несколько слов сказать о сексуальности в любви. Есть гомосексуальная любовь. Она может быть столь же персональной, как и любовь гетеросексуальная. Сексуальность – это язык любви, так мы её понимаем. Сексуальность не только служит для продолжения рода; человеческая сексуальность – это форма диалога. И в этом контексте мы можем понять, что гомосексуальная любовь также может быть формой диалога, формой выражения того, что человек персонально переживает по отношению к другому. И если мы говорим, что любовь хочет иметь будущее и в своём генеративном аспекте открыта к чему-то третьему, то это не обязательно может быть ребёнок: это могут быть проекты или задачи, или просто празднование радости жизни.

Есть, конечно, и различия между гомосексуальной и гетеросексуальной любовью. Пожалуй, одно различие можно упомянуть: в гетеросексуальной любви эмпатия, способность сопереживать, понимать другого не так далеко простирается, как в гомосексуальной любви. Потому что другой пол имеет в себе что-то, чего у меня нет, что-то чуждое.

Источником сексуальности вообще, в том числе гетеросексуальной, являются тело и психика. Это некоторая чувственность на плоскости жизни. Французский феноменолог Мерло-Понти говорит об определённой двусмысленности любви: в сексуальности мы себя переживаем одновременно и субъектом и объектом. Мы с одной стороны являемся субъектом переживания, а с другой – являемся объектом для другого. И вот эти две стороны свойственны сексуальности – с одной стороны, персональная, с другой – предметно-функциональная. Сексуальность может углубить и сделать возможной встречу, но у неё есть и объектная сторона, в рамках которой другой служит для удовлетворения моих собственных желаний и потребностей, и обе эти стороны существенным образом относятся к сексуальности.

Удовлетворение собственного желания, радость жизни, переживание наслаждения как бы развивает моё отношение к телу, телесности. Благодаря другому человеку, я получаю более интенсивное отношение к моему наслаждению жизнью. Человеку это также нужно, это благотворно для него. Если в сексуальности содержится аспект встречи, то тогда мы переживаем целостность, тогда мы с другим человеком как бы полноценно вместе. Тогда мы общаемся и на чувственном, телесном уровне, и переживаем наше существо на всех уровнях человеческого бытия. Это высочайшая форма, в которой мы можем жить, проживать партнёрскую любовь. Потому что в этой форме любви осуществляются, происходят все её качества, в ней любовь реализуется и обретает действительное состояние.

Но в мире, конечно, сексуальность существует в различных формах и безо всякой встречи, когда речь идёт только о наслаждении, только обо мне, и другой просто нужен мне для этого. Здесь возникает много вопросов; некоторые принимают это как само собой разумеющееся, другие страдают от этого. В моей практике, прежде всего женщины страдают от такой сексуальности. Потому что если у женщины есть сексуальное желание, а у мужчины нет, то у мужчины нет эрекции, и он спокоен. Это некоторая несправедливость природы.

Переживание сексуальности без того, чтобы аспект встречи был в полной мере представлен, тем не менее, может принести некоторое переживание счастья. Естественно, при условии, что другому не наносится травма, например, путём насилия или соблазнения. Если в сексуальности на первом плане стоит объектный характер, мы можем переживать в ней свою жизненную силу, витальность, радость жизни.

Это не самая высокая форма, потому что измерение персонального в ней не развито. Но нельзя такую сексуальность с самого начала отвергать – при условии, что партнёр согласен на такую форму отношений. Однако человек тонко чувствующий ощущает, что чего-то в таком роде сексуальности недостаёт.

Я хочу завершить мыслью о счастье в любви. Счастье в любви – это мочь переживать, что некто вместе со мной меня разделяет и что я могу разделять бытие другого человека, что я приглашён к кому-то переживать его, чтобы мочь разделить с ним его бытие. Если я это приглашение переживаю как нечто прекрасное, в этом случае я люблю. Если я хочу быть, присутствовать при этом, то я люблю. Если я хочу ему добра, то я люблю.

Любовь делает человека готовым к страданию. Любовь – это глубочайшая страсть (страдание). Есть хасидская мудрость, которая говорит: любящий чувствует, что другому причиняют боль. Страдание в связи с любовью не только значит быть готовым к страданию, но это значит также и то, что сама любовь может быть причиной страдания. Любовь порождает тоску, которая в нас горит. В любви мы часто переживаем неисполненность, безответность и ограниченность.

Когда люди живут вместе, они могут причинять друг другу боль сами того не желая, из-за своей ограниченности. Партнёр, например, хочет поговорить или хочет сексуальной близости, а я сегодня устал, не могу – и это причиняет другому боль и мне тоже причиняет боль: здесь мы наталкиваемся на собственные ограничения. И формы, в которых люди могут, находясь в любви, причинять друг другу боль, весьма многообразны.

Очень важно знать, потому что это существенно относится к любви, что мы готовы вместе нести эту готовность к страданию. Только во влюблённости содержится остаток Рая. В реальной любви, которая осуществляется в жизни, есть эта теневая сторона. И эта теневая сторона даёт нам возможность почувствовать, насколько сильна наша любовь. Сколько может выдержать нагрузки этот мост любви. Совместно пережитое страдание больше связывает людей, чем совместно пережитая радость.

В любви человек страдает, несёт страдание, которое переживает другой. Если моему партнёру плохо, мне тоже плохо. Если моему ребенку плохо, то я страдаю. Любящий готов к эмпатии, он хочет быть близким к другому также и тогда, когда тому плохо. Любящий не хочет оставить любимого одного, и в такой ситуации любовь отчётливо проявляет себя.

Находясь в любви, мы страдаем от тоски, томления или горения в желании единства. И мы страдаем от того, что то, к чему мы стремимся – это единство – мы не можем его реализовать в такой полной мере, в какой мы этого хотим. И мы страдаем от того, что полной гармонии в любви, полного соответствия, к которому мы стремимся, не получается. Другой не соответствует мне в полной мере, он не есть я. Он другой. У нас есть некоторые общие пересечения, но есть и различия. Это может быть причиной того, что мы не можем полностью войти в положение другого, потому что он всё-таки не идеальный партнёр: что-то мне в нём не до конца нравится.

Когда возникают эти проблемы, человек имеет склонность отходить назад, и он ждёт: может быть, встречу лучшего партнёра? Но если тот не появляется, то человек возвращается: ведь уже два-три года вместе прожили, тогда вместе и останемся, может быть, поженимся даже. Но в таких отношениях остаётся некоторая сдержанность, не-до-конца-решённость: у человека не получается полностью сказать своё «Да» по отношению к другому, и человек может этого даже не осознавать в полной мере. У меня было много случаев, когда люди в ходе терапии обнаруживали, что они никогда по-настоящему не женились: они сказали ртом «Да», но сердцем не сказали. Навскидку, я полагаю, что примерно треть пар так живут.

Но счастье в любви – это если я могу тебе что-то сообщать, быть с тобой в общении, если я могу быть с тобой и тебе нравится, что я с тобой, так же как и мне нравится, что ты со мной.

В основе этого феномена лежит резонанс: мы можем влиять на него, но не можем его породить. Мы можем усилить его благодаря решению и благодаря нашему вниманию. И там, где этот резонанс возникает, но мы не хотим осуществлять его в жизни, мы можем дать ему отзвучать, а на уровне жизни воздержаться от его реализации. (публичная лекция в МПГУ, 21 ноября 2007 г.). опубликовано econet.ru 

Автор расшифровки: Евгений Осин (перевод - Владимир Загвоздкин)